Читаем Настоящая история Смуты. Русская столетняя война середины XVI - середины XVII веков полностью

Не буду томить Вас читатель долгими рассуждениями. Более того, в рассказе о царствовании Ивана, которого Николай Карамзин, а за ним и вся российская историография называет Иваном IV (до Карамзина считали его Иваном I), я опущу некоторые не существенные для нашей книги эпизоды. Я не буду подробно рассказывать о мнимых реформах «Избранной рады», не буду подробно анализировать Судебник Ивана «Грозного», кроме статей о крепостном праве, не расскажу о деятельности так называемых Земских соборов, документов о которых нет, а также не буду говорить подробно о тактических военных операциях, большого значения не имевших, например, об осаде Пскова Стефаном Баторием в ходе так называемой Ливонской войны или о «покорении Сибири» Ермаком. Все эти явления либо не существовали, либо ничуточки не повлияли на возникновение Смуты. Нам же важно только то, что было ее причиной. Равно я не планирую перечислять ужасные казни того времени. Царь Иван был не более кровав, чем современные ему государи. Нет ни единого бесспорного доказательства массовых казней по повелению этого «грозного» царя. Описание казней в этой книге не найдете.

Сразу скажу, что в середине XVI века за спиной государя, царя и великого князя всея Руси Ивана Васильевича, именуемого в наших учебниках «Грозным», стояло два крупных боярских клана его дальних заклятых родственников: Шуйские и Бельские. Они с разной долей успеха грызлись между собой. И фактически страна была поделена на своеобразные «зоны влияния» этих кланов.

Сначала поговорим о Шуйских.

В основной состав клана Шуйских входил собственно род Шуйских, а также его младшие ветви: Горбатовы-Шуйские, Глазатовы-Шуйские, Скопины-Шуйские, Щенятьевы, Барабашины. Легенды клана Шуйских относят его основание к временам противостояния детей любимца Батыя, великого князя Ярослава Всеволодовича, Андрея Ярославича и Александра Ярославича Невского, к 50-м годам XIII века. Легенды гласят, что Александр неправедно отнял у Андрея трон, что на самом деле должны были править на Руси потомки Андрея, а не Александра. То есть Шуйские. Ибо они и считали себя потомками Андрея Ярославича. Но это — легенды.

Более-менее документировано можно искать истоки рода Шуйских в XIV веке. Произошли они от Суздальско-Нижегородских князей. От Дмитрия Константиновича Нижегородского, который во время феодальной раздробленности в Золотой Орде (было такое время и в историю оно вошло как «великой замят-ни» в Орде, распад ее на шесть ханств) купил у золоордынского хана Навруза ярлык на великое княжение. Вследствие этой покупки, Шуйские стали великими князьями Нижегородскими. Пращур Шуйских Дмитрий Константинович после войны с Дмитрием Донским от титула великокняжеского отказался, но для величия рода Шуйских это особенного значения не имело. Они помнили главное — в их роду есть великие князья! И не простые, а дальние родственники Дмитрия Донского, женатого на Евдокии, дочери Дмитрия Константиновича.

Из всех русских боярских родов Шуйские были наиболее тесно связаны с поволжским экономическим маршрутом, с нижегородским торгом. Они были очень богаты. И потому долгое время были совершенно не заинтересованы в усилении своих московских родственников, тянущих с них деньги. И потому в феодальных распрях XIV–XV веков они всегда принимали антимосковскую сторону, например, сторону Юрия Ивановича Звенигородского, Дмитрия Шемяки и шемятичей в Великой феодальной войне. Не все, конечно. Старшая ветвь Шуйских была на стороне шемятичей, а младшая (Горбатовы-Шуйские) вовремя сориентировалась и не стала сопротивляться литовско-московско-тверскому нашествию, переметнулась на сторону князя московского. Примеру младших позже последовали старшие. Но старшие были умнее. Они не просто перешли на сторону москвичей. Они продались им задорого.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное