Настоящая леди

– Она мне и это сказала. Ну и болван же ты, Себастьян, просто редкостный экземпляр. Ты хочешь, чтобы твоя жена была доброй, честной, преданной, милосердной, а когда она проявляет все эти у качества, ты упрекаешь ее за них. Да еще какими словами! Если бы она с готовностью отреклась и от своей семьи, все ближайшие пятьдесят лет ты бы ждал, что она каждую минуту может отречься и от тебя тоже.

Леди Валери была безусловно права. Ему было тяжко это признавать, но она была права.

– Может быть, – недовольно согласился он.

– Тебя разозлило, что после таких твоих усилий она получила дневник без всякого труда?

– Нет! – слишком поспешил ответить он. Леди Валери пристально посмотрела на него.

– Разумеется, нет, – повторил Себастьян, значительно менее уверенно.

Она по-прежнему не сводила с него глаз, слегка усмехаясь.

– Мне вовсе не было досадно, что она его получила. – Ему было досадно, но не очень. – Мне было обидно другое. Я хотел, чтобы она постоянно нуждалась во мне. Я хотел, чтобы она… – он заколебался. Что это за слово такое, которое он никак не может подобрать?

– Чтобы она любила тебя? – Леди Валери укоризненно покачала головой. – Ах, Себастьян, Себастьян. И что мне с тобой делать? Конечно, она любит тебя. Подумай сам, ну, если бы она тебя не любила, на что женщине, безупречно порядочной и строго добродетельной, такой, как ты?

Луч надежды блеснул у него в душе.

– Правда?

– Правда. И мне кажется, ей хотелось бы знать, что ты тоже любишь ее.

– А разве я ее люблю?

Леди Валери усмехнулась, вот ведь бестолочь какая!

– А разве нет?

Он потер себе рукой подбородок и попытался выразить обуревавшие его чувства.

– Не знаю, я никогда… Но с другой стороны, я никогда не чувствовал так… Она как будто… Но я тоже нет.

– Ну, значит, так тому и быть. – Выговор был закончен. Леди Валери ласково ему улыбнулась. – Поцелуй меня и ступай! Найди Мэри и скажи ей, что любишь ее.

Мэри резко повернулась и в упор уставилась на подступавшего к ней мистера Бриндли.

– Дневник?! А вам что об этом известно?!

– Мне известно достаточно – я здесь для того, чтобы купить его. Лорд Смитвик прямо сказал мне, что его жена намерена отдать дневник вам. Он всячески пытался заставить меня уехать.

Дым клубился вокруг мистера Бриндли. Словно какой-нибудь демон, он взмахнул руками, и дым рассеялся.

– Без него я не уеду.

– Вы хотите получить дневник? – задала она глупый вопрос.

А ведь мистер Бриндли был один из тех, о ком Себастьян говорил с таким пренебрежением. Мэри смотрела на него по-прежнему во все глаза. Она не узнавала его. Куда делась так запомнившаяся ей добродушная наружность? В глазах этого человека был холодный металлический блеск. Он держал наготове огромные мясистые кулаки, словно собираясь нанести ей удар.

Она беспомощно оглянулась по сторонам. Защищаться ей было нечем. Здесь не было ни стоек для зонтов, ни серебряных крышек от подносов. Она попятилась, стараясь держаться подальше от выступов в стене.

– У меня его нет.

– Докажите мне это.

– Что? Как?!

– Вытряхните сумку, что у вас в руках.

Мэри покачала головой.

– У меня его больше нет.

С угрожающим видом он сделал шаг вперед. Мэри поспешно вытряхнула сумку.

– Ну что? Видите…

Книга в черном кожаном переплете упала к ее ногам.

– Но это не дневник! – выговорила она, задыхаясь.

Подхватив его, мистер Бриндли торжествующе захихикал.

– Ну конечно, нет.

– Но вы не понимаете!

– Нет, миледи, это вы не понимаете! – Он победно потряс книжечкой у нее перед лицом. – Теперь он – мой, и никто не сможет…

Среди дыма и тумана вдруг появилась какая-то тень. Мэри вскрикнула и совершенно напрасно. Мистер Бриндли мгновенно обернулся. Тень приняла отчетливые очертания Себастьяна.

Мэри услышала глухой звук, когда оба они налетели на стену. Затем, сцепившись, покатились по крыше, и мистер Бриндли потерял в пылу борьбы свой парик. Он покатился, как отрубленная голова из-под ножа гильотины. Затем послышался первый удар.

Себастьян. Это Себастьян ударил первым! Книжка вылетела из руки мистера Бриндли. Мэри успела подхватить ее, прежде чем та сорвалась бы с высоты третьего этажа.

Мужчины, все еще не отпуская друг друга, подкатились к ней. Она торопливо отползла в сторону.

Себастьян был моложе. Мистер Бриндли – крупнее, и он вырос на лондонских улицах. Но и Себастьян тоже кое-чему научился в трущобах. Вместе они словно кружились в свирепом танце, пуская в ход ноги и руки, кряхтя под каждым мощным ударом.

Мистер Бриндли крепко обхватил Себастьяна своими длинными руками, а потом попытался зажать его голову под мышкой. Себастьян всадил ему локоть под ребра так, что чуть не вышиб из него дух. Пока Бриндли хрипел, пытаясь отдышаться, он откатился от него в сторону. Бриндли, шатаясь, поднялся на ноги и попытался лягнуть Себастьяна в живот. Поймав его за ногу, Себастьян с силой дернул за нее. Бриндли рухнул, как подгнивший вяз, ударившись головой об одну из каминных труб. Потасовка закончилась так же внезапно, как началась.

Себастьян стоял, с трудом переводя дыхание. Кровь струилась у него по лицу.

– Сдавайся, предатель.