Настоящая любовь

В шести дюймах[5] от меня стоял Джесс Лернер, в майке, джинсах и кожаных сандалиях. Он улыбался так, что казался уверенным в себе, но в то же время слегка стыдливо, словно понимал, как красив, и поэтому смущался.

– Ты осушила бочонок до дна, – сказал он.

Впервые Джесс обратился ко мне, проговорив целую фразу. Я не сводила глаз с его губ, пока он говорил. Странным было только одно – что он не казался мне странным. В одно мгновение из человека, на которого я смотрела издали, Джесс превратился в того, с кем мне хотелось бы разговаривать всю жизнь. Я даже не нервничала. Чувствовала себя так, будто много лет тренировалась, готовясь к гонке, и наконец дождалась участия в ней.

– Кто не успел, тот опоздал, – поддразнивая его, сказала я.

– По правилам, если ты забираешь последнее пиво, ты должна выпить его залпом, – ответил он.

А потом из толпы долетели слова, которых не хотелось бы услышать ни одному подростку, державшему в руках одноразовый стаканчик.

– Копы!

Джесс быстро огляделся, весь его вид служил подтверждением того, что опасность была реальной, что это не дурацкая шутка.

В дальнем углу двора, там, где заканчивалась подъездная дорожка, сквозь зелень проглядывали синие и красные огни.

А потом раздался вопль.

Я осмотрелась, пытаясь отыскать Оливи, но она уже ретировалась в гущу деревьев и ловила мой взгляд, призывая сделать то же самое.

Я выронила из рук стаканы, расплескав пиво себе на ноги. А потом почувствовала чью-то руку у себя на талии. Джесс тащил меня за собой в противоположном направлении от того места, где находились все. Мы не стали прятаться за деревьями, мы скрылись за кустами, отделявшими этот дом от соседнего.

Все были взволнованы. То, что прежде можно было назвать управляемым хаосом, свирепствующим на пивной вечеринке учеников средней школы, превратилось в безудержное столпотворение, когда подростки разбегались во все стороны. Никогда я не сталкивалась с такой анархией.

Но кусты были достаточно высокими для того, чтобы Джесс мог присесть рядом со мной, и достаточно густыми, поэтому я почувствовала себя в безопасности. Мы были довольно далеко от всех остальных, вокруг воцарилась тишина – если шумовое сопровождение полицейских сирен и тяжелые шаги разбегающихся людей можно действительно назвать тишиной.

Я ощущала тело Джесса рядом с собой, чувствовала его руку, когда он касался моей.

– Ой! – театрально прошептал он.

– Что? – прошептала я в ответ.

– Мне кажется, я поранил губу о колючку.

Резкий луч света скользнул по кустам, где мы прятались, и мне показалось, что я оцепенела.

Я слышала собственное дыхание, чувствовала, как бьется сердце о грудную клетку. Я была напугана, в этом сомневаться не приходилось. К этому моменту я была пьяной. Не слишком, но немного под градусом. Над нами нависла реальная угроза, нас могли схватить, что не только расстроило бы моих родителей, вдобавок нам грозил арест.

Тем не менее было невозможно отрицать, что я дрожала от возбуждения. Я испытывала наслаждение, затаив дыхание, когда тень полицейского офицера приближалась к нам. От волнения у меня закипела кровь.

Через некоторое время горизонт прояснился. Больше не было ни тяжелых шагов, ни слепящих вспышек света. Мы услышали, как отъезжают машины, как затихают разговоры. У меня начали сильно зудеть лодыжки, и я поняла, что меня кто-то ужалил. В конце концов, в Массачусетсе стоял май, значит, в воздухе было полно букашек, жаждущих моей крови.

Я была не уверена, стоит ли мне открывать рот, стоит ли нарушать молчание.

С одной стороны, казалось, что опасность миновала и мы можем выбраться из-за кустов. С другой стороны, никогда нельзя знать что-то точно.

Я услышала, как Джесс шепотом назвал меня по имени.

– Эмма? – тихо сказал он. – Ты в порядке?

Я даже не знала, что ему известно мое имя, и теперь он произносил его, как хорошо знакомое.

– Да, – сказала я. – Возможно, слегка оцарапалась, но в остальном все в порядке. А ты?

– Да, – сказал он. – У меня тоже все нормально.

Джесс на секунду замолчал, потом сказал:

– Думаю, опасность миновала. Ты способна выползти отсюда?

То, как он это произнес, навело меня на мысль, что он, возможно, и раньше ползал по кустам, что это не в первый раз Джесс оказался на вечеринке, где его не ждали, и занимался тем, чего от него не ждали.

– Да, – сказала я. – Готова.

Несколько движений вперед по-пластунски, и я стояла на траве перед Джессом Лернером.

У него была порезана губа, а на лбу виднелась царапина. У меня были крохотные царапины на ногах. Лодыжки по-прежнему зудели. Подняв ногу, я увидела несколько маленьких рубцов на стопе.

Было темно, хоть глаз выколи, все огни в доме были погашены. Стояла мертвая тишина. Единственным звуком, который мы оба слышали, был звук нашего собственного дыхания и стрекот сверчков, трущих свои крылышки друг о друга.

Я не знала, что делать. Как мы теперь доберемся до дома?