Настоящая принцесса и Летучий Корабль

«Отлично! Теперь можно прикинуться куклой!» — Лиза быстренько натянула прямо на майку и юбочку пышное розовое платьице, осторожно покопалась в груде коробок и опять чуть не взвизгнула — на пол градом посыпались блестящие стеклянные глаза.

— Ну, скоро ты там? — Кристабель обернулась. — Свет небесный, сколько можно возиться! А туфли? — Она бросила Лизе пышный златокудрый парик в локонах. — Срочно ищи туфли! Готово? Так, теперь отнесем наверх эту вот, — она ткнула в рыжеволосую куклу в зеленом.

Ох, нелегкая это работа — в лаковых скользких туфельках тащить по винтовой лестнице тяжеленную куклу с тебя ростом!

Наверху Кристабель расстегнула куклино платье на спине, быстро завела пружину, и кукла заходила кругами по комнате. Интересно, а насколько завода хватает? Те куклы в городе топали как миленькие.

— Теперь в окне будет мелькать рыжая голова, а из-за двери будут слышны шаги, — объяснила королева. — Все, пойдём, и помни — как только кого услышишь, молчок.

Из башни они попали в коридор, увешанный картинами и гобеленами, и Лиза с гордостью подумала, что в Радинглене коридор подлиннее будет, а гобелены покрасивее.

— А куда мы идем? — шёпотом спросила она.

— Они наверняка будут совещаться в Сердцевинной Зале, это во Внутреннем Замке, — прошелестела Кристабель. — От потайного хода у меня ключа пока нет, но мы пойдём самым коротким путем.

* * *

…Удивительная новость распространялась по огромному замку стремительно, как пролитые чернила по столу. Стоило заморским гостям выйти на галерею, как вдоль стен выстроилось неимоверное количество придворных, слуг и стражи. Все они молча пялились на чужеземцев, но никто не смел даже слова сказать. А на подходе к арсеналу из боковой галереи с пронзительными индейскими воплями высыпала орава белокурых мальчишек от четырех до семнадцати лет. Все как один были похожи на блистательную королеву Кристабель, а старший гак и вовсе казался её братом, а не сыном. А вслед за мальчишками ровными шажками вышла куколка с лицом Кристабели и в точно таком же платье.

— Мои сыновья! — гордо провозгласил Гум- миэль. — Тирритель, Корримель, Меламель, Кларибель, Эларель, Морибель, Алатель, Дори- дель, Неринель, Фанкарель, Вирлитель, Андерель, Диллидель, Холлихель. И наша любимая куколка Долли.

В Королевский Арсенал вели ворота, вполне достойные небольшого города. В дубовые дос- ки были вбиты гвозди со шляпками размером с дырку от бублика. По обеим сторонам высились золоченые рыцарские доспехи, выкованные на трехметровых богатырей. А между пустотелы- мп великанами бродил взад-вперед, как медведь по клетке, огромный человечище в багряной хламиде. От его шагов дрожали стекла в узких высоких окнах, забранных густыми решетками. В руках он так и сяк крутил какой- то зазубренный наконечник самого угрожающего вида. Три-четыре младших принца с гиканьем устремились к нему, но он отодвинул их в сторону широченной ладонью и вскричал гулким, как из колодца, голосом, торопливо отвесив неуклюжий поклон:

— А-а, Ваше Величество!

Из многочисленных карманов на узорчатый мраморный пол со звоном посыпались какие- то железки.

Филин прошептал «эк его». Великан, не заметив чужеземцев, пронесся мимо, к королю, как паровоз на полном ходу.

— Ваше Величество! Ваш канцлер меня что, совсем за колоду дубовую держит? Или я, по- вашему, куклу от живой девочки не отличу, а? Я механик, а не мясник, зелена тля! — он принялся яростно утирать потное лицо огромным клетчатым платком. — А этот… Идите, говорит, мастер, механизм ейный проверьте, говорит, а то модель незнакомая какая-то, вдруг её враги подбросили и у ней бомба внутри заложена! Вы наша надежа и опора, говорит! — обиженно передразнил мастер. Парагон ощерился, но стерпел. — И себя дураком выставил, и девчушку зазря напугал! — великан топнул ногой так, что замок дрогнул, и выронил ещё одну отвертку.

— Успокойтесь, Шпигельмейстер, — процедил Гуммиэль сквозь зубы. — Наш добрый канцлер всего лишь хотел удостовериться, что по- хищ… обнаруженная в городе девочка и впрямь живая. И что вы не развлекаетесь потихоньку от меня испытанием новых моделей. — Король приподнялся на цыпочки и дружески потрепал мастера по локтю. — Впрочем, я вижу, вам есть чем заняться. Железных пчел ладите? А яд для чих аптекарю заказали? Дело. Одобряю. Соберите эти ваши…

Филин поднял отвертку с палисандровой ручкой и протянул мастеру. Тот принял инструмент, в недоумении глянув на незнакомца сверху вниз вытаращенными глазами.

— Благодарствуйте, сударь, — просипел он. — Не имею чести знать вашего имени…

Гуммиэль простер руку, как памятник самому себе:

— Итак, господа чужеземцы, воззрите…

— Это наш гений военного дела, высокоискусный Шпигельмейстер, — подхватил канцлер, бочком отходя от мастера и явно сожалея, что высокоискусного гения нельзя в отместку отравить прямо сейчас. — Теперь вы собственными глазами убедились, что у нашего королевства есть все возможности напасть на ваш Радинглен.

При слове «Радинглен» мастер и бровью не новел — он угрюмо крутил в толстых пальцах шипастую железяку неясного назначения.