Настоящая радуга

Любопытно читать сегодня эту книгу, особенно любопытно сравнивать ее с записками путешественников, отправившихся на Восток раньше Данибегашвили и после него. Кинта эта занимает промежуточное положение между лаконичными строками Никитина или Марко Поло и записками путешественников XIX века. У Никитина — деловитость, Документ. В городе имярек торгуют тем-то. Пути до следующего города столько-то дней. Битва, о которой стало известно, проходила следующим образом. Все это в книге Данибегова есть — она могла бы принадлежать перу раннего путешественника по торговым делам, если бы не частые отступления, не имеющие ценности для будущих торговцев. Земля интересует Данибегашвили именно как путешественника — зоркого, наблюдательного и находящего время поглядеть по сторонам, заметить любопытные обычаи, красоту окружающего мира или беды живущих в нем людей.

Индия Данибегова не Индия Никитина. Она уже частично покорена англичанами, и рвущиеся в нее и соседние земли европейцы хотят не только торговать, но и завоевывать.

Из Басры в Бомбей раз в месяц отправлялся пакетбот, доставлявший английскую почту в Индию. Однако Данибегашвили предпочел местный корабль, побывал 14 и Южной Аравии и лишь оттуда взял курс на восток, и Бомбей, который «может назваться славною Английскою пристанью».

Теперь, казалось бы, ничто не мешало Данибегову поплыть до Мадраса: ведь между ним и Бомбеем к тому времени уже существовало регулярное сообщение, установленное англичанами, которым принадлежали оба города. Но Данибегашвили опять не спешит. Он садится на английский корабль и отправляется на Цейлон. Явно чересчур долго путешествует по Цейлону, заезжает в город Манар, интересуется сбором жемчуга, а оттуда едет опять же не в Мадрас, а во французскую колонию Пондишери. К тому времени французы потеряли большинство своих колоний в Индии; да и Пондишери, и котором жило много французов, в те дни, когда там побывал Данибегашвили, был временно оккупирован англичанами. Некоторое время путешественник проводит в городе Транкебаре и лишь потом добирается наконец до своей цели — Мадраса.

Как ни удивительно, именно о Мадрасе, куда Данибегашвили послан грузинским царем, он почти ничего не пишет. Большую часть абзаца, посвященного Мадрасу, занимают рассуждения о жевании бетеля и о том, что англичане, установив на бетель налог, получают с того большую прибыль.

И ни слова ни об армянском купце, ни о его сыне, ни о выполнении царской воли, ни даже о том, занимался ли Данибегашвили другими делами, хотя бы торговыми. А должен был бы: в архивах сохранился вексель Данибегашвили, в котором говорится, что 2 апреля 1795 года он под залог принадлежавшего ему сада взял в Тбилиси в долг у армянского священника Тер-Давида 60 рупий и обещал привезти на них товаров из Мадраса.

Зато сразу за упоминанием о Мадрасе следует подробное и красочное описание путешествия на восток, за пределы Индии, куда его грузинский царь не посылал.

2

То, что Данибегашвили побывал в Бирме и был там первым путешественником из Российской империи, стало известно совсем недавно. Несмотря на то что его книга была издана в Москве, потом переведена на грузинский язык и внимательно изучена грузинскими историками, лишь в 1961 году географ Л. Маруашвили решил проверить путь Данибегашвили по карте. Выводы, к которым он пришел после тщательного изучения книги Данибегашвили, оказались весьма неожиданными и позволили узнать много нового.

«Из города Мадраса, по кратком моем в нем пребывании, желая ознакомиться с другими городами, отправился я морем в город Беку или Ранхун», — пишет Данибегашвили. Комментаторы его книги полагали, что имеется в виду Рангпур, индийский город. Действовал гипноз названия книги — «Путешествие в Индию». Допускалось, что на пути в Индию и обратно Данибегашвили пересекал другие страны, но пока жил в Индии — из нее не отлучался.

Маруашвили без труда догадался, что под Ранхуном подразумевается Рангун — нынешняя столица Бирмы, а в те годы быстро растущий порт в дельте основной реки Бирмы Иравади, а под Беку — бывшая столица царства монов город Пегу, известный во всей Азии порт, именем которого путешественники и торговцы часто называли всю Бирму. А так как перед отъездом из Индии Данибегашвили, без сомнения, слышал и о том и о другом городе, то он и написал через много лет «Беку или Ранхун». Когда же мы читаем в книге Данибегашвили описание жизни в Беку, то все становится на свои места, ибо описание это относится явно к Бирме.

Морское путешествие из Калькутты в Рангун оказалось опасным. И тут краткие — справки Данибегашвили о виденных им городах превращаются в подробное и красочное изложение приключений.

«Лишь только вошли мы в море, — сию грозную стихию, как вдруг поднялась ужасная буря, море страшно взволновалось, и судно наше, с стремлением несяся по оному, начинало угрожать нам неизбежной погибелью».

Пришлось пристать к берегу, не доплыв до Бирмы, и ждать, пока у корабля починят сломанный руль. Прошло несколько дней, и путешествие продолжилось.