Настоящая сказка

   А сын Кощея и Яги лежал в красивой комнате, на пышных подушках, в самой высокой башне – только там не было слышно криков и плача. И каждый день колдуны приносили ему новую, свежую, другую кровь. И переливали, переливали ее, вместо его собственной. Они пытались найти заклинание, чтобы победить проклятие – и научиться лечить людей с плохой, заколдованной кровью. И мальчику становилось лучше, его щечки порозовели, и он даже стал сам есть.

   Так Кощей и Яга спасли своего ребёнка. Так они стали злыми волшебниками.

   Только Кощей привык, ожесточился. Его гордое сердце сковало железным обручем, и он перестал чувствовать. Его высокомерные глаза закрыли стёкла равнодушия, и он перестал видеть чужую боль. Кощей видел только розовеющие щеки сына, и почёт и уважение новых хозяев королевства. А Яга… Она выдержала полгода. Чем больше умирало детей, тем хуже становилось ей. Чем больше была жертва – тем меньше ей хотелось подниматься в башню. Она худела, сохла, и уже практически превратилась в старуху – Ягу стало невозможно узнать. А муж этого даже не замечал. Он был горделив, уважаем. Его хвалили за особые заслуги перед Чёрным войском.

   И вот, однажды, зимней ночью, когда падал и кружился первый снег, опускаясь  хлопьями, укрывая собой колючую проволоку по периметру замка, вырастая сугробами на маленьких окошках подземелий, приглушая стенания и крики пленников, Яга решилась бежать. Она уже обладала достаточным количеством злой силы, чтобы обмануть охрану, незамеченной пересечь лес, прикинуться убогой нищенкой и уйти так далеко, как только смогла. Один раз только перед уходом она заглянула к сыну. Он спал… Как маленький ангелок, на высоких белоснежных подушках. Спасённый. ПрОклятый. Яга погладила его по белоснежным локонам, не осмелившись поцеловать, и ушла. Так и не увидев больше ни разу этих изумрудно-зелёных глаз.

   Так Яга стала предательницей дважды. Так мать бросила единственного своего ребёнка.

   Она долго скрывалась, жила под разными именами и личинами, в соседнем огромном королевстве. Там легко можно было затеряться. Она боялась и своих, и чужих. Боялась мести Кощея, боялась презрения сына. Мечтала узнать, что он жив – но не хотела знать, какой ценой.

   … А потом война закончилась, и Чёрное войско проиграло с позором! Светлые воины того королевства, где она пряталась, одержали Великую Победу! Но ей уже не было места ни в одном королевстве мира… Таких, как она и Кощей теперь разыскивали, преследовали, и предавали страшному суду.

   Прошло много-много лет. Яга состарилась, одряхлела, и живет – тайно, тихо, защищая себя волшебными чарами. Она давно устала бояться, устала мучить себя воспоминаниями, да и вообще, устала жить. Но за грехи ей, видно, даровано было бессмертие.... Богом? Да есть ли он на свете, если допустил такой ад на земле…

    И все, что осталось ей от той, далёкой жизни, все, что взяла она с собой, убегая в снежную ночь – верная Кошка да изумрудный перстень. Вот только серьги пришлось заколдовать – вместо них наворожить Избушку на курьих ножках со всей прилагающейся обстановкой…»

… Машенька давно спала. Не дослушала свою «настоящую» сказку. Лежала, светлая и нежная, как цветок. Закрыв свои зелёные глазища, и сложив маленькие ладошки под щечку. Ребёнок, рождённый, чтобы медленно умирать. Ядвига Яновна сидела, боясь шелохнуться, не потревожить Машин хрупкий сон. Сзади раздалось тихое покашливание. Старуха обернулась. На полу, у входа в спальню, прислонившись к дверному косяку, сидел Мужчина.

– И давно вы тут?, – спросила Ядвига, подавив испуг.

– Достаточно, чтобы многое услышать, – просто ответил он.

  Хозяйка вздохнула, укоризненно цыкнув зубом на Кошку:

– Опять дверь не закрыла, бестолочь хвастатая!… Ну что ж теперь. Пойдёмте чай пить…

   И старуха рассказала Мужчине все. Про себя, молодую и красивую полячку Ядвигу. Про мужа Костаса, честолюбивого военного. Про сыночка Вацлава, медленно угасавшего от такой же болезни, с которой нынче боролась их Машенька. Про страшный лагерь смерти и новые метолы лечения. Которые помогали… Мужчина слушал, не перебивал. Кошка, вот вертихвостка престарелая, вспрыгнула ему на колени, как ни в чем не бывало, и даже позволила себя гладить. Чудеса.

   А в конце разговора Баба Яга сняла с пальца изумрудный перстень, и вложила его в руку Мужчине. Сказала:

– Мне послал вас Он. Тот, в которого я не верю. Тот, чьего суда я больше всего боюсь. Я знаю, Машу можно вылечить – ваши врачи уже многое умеют. Кольца хватит и на это, и ещё на целую жизнь для вас троих, в каком бы королевстве вы не решили ее прожить. Теперь мое наказание закончится, я чувствую! Мне пора, я отмучилась. А Машенька будет жить… И все у вас будет хорошо. Я это знаю.