Настоящая жена

Слова Хантера привели Лили в изумление. Маленькая сценка, которая произошла с полчаса назад, была забыта. Они лежали на покрывале, глядя в голубое-голубое небо, пребывая в той сонной дремоте, которая наступает после сытного обеда на свежем воздухе. Лили никак не ожидала, что увидит Хантера таким расслабленным. Незримая энергия бурлила в нем как вулкан, и она с минуту на минуту ждала, что покой сельской жизни ему вот-вот наскучит и он вновь помчится по жизни.

Но шли минуты, и она скоро убедилась, что он не помышлял даже о том, чтобы сдвинуться с места.

Повернувшись на бок, Лили оперлась на локоть, глядя на него сверху вниз. Хантер лежал с закрытыми глазами, заложив руки за голову. Его грудь равномерно поднималась и опускалась. Впервые она видела на его замкнутом лице выражение умиротворенного спокойствия. Ей до безумия захотелось к нему прикоснуться.

Нагнувшись, она коснулась его приоткрытых губ. Хантер не пошевелился, не ответил на ее поцелуй.

Лили неохотно оторвалась от него.

— Целуй меня, пока я не возьму тебя. — Его голос звучал хрипло, но в нем были отчетливо слышны властные нотки.

Лили уже начала привыкать к его манере общения. Хантер был нетерпим, иногда откровенно груб и прямолинеен, порой жесток. И не ведал сострадания. Но противиться его природному магнетизму было невозможно.

Он сел на покрывале, мимолетно заглянул ей в глаза и распахнул половинки ее топа. Взгляд мужчины прожигал ее насквозь. Лили чувствовала, как ее грудь тяжелеет и словно тысячи покалывающих иголочек касаются кожи. Ее дыхание участилось. Широко раскрыв глаза, она ждала его следующего шага.

Удерживая ее взгляд, Хантер потянулся к корзинке для пикника и вытащил армейский нож. В его глазах вспыхивали и гасли искры желания и страсти, когда он очень медленно придвинулся к ней.

Лили сидела не шелохнувшись, скорее завороженная, чем испуганная.

— Что ты делаешь? — спросила она, глядя на блики солнца на стальном лезвии.

— Собираюсь очистить свой фруктовый десерт от лишнего, — играя ножом, сказал он, затем осторожно подцепил ткань кончиком ножа и потянул. Тонкий материал не выдержал подобного обращения и порвался. Всколыхнувшись, ее груди упали — прямо в его подставленные ладони. Удерживая их в своих руках, он вернул ее поцелуй — неторопливый, чувственный, дразнящий...

— Ложись! — хрипло велел он.

Скорее догадавшись, чем услышав его слова, Лили подчинилась, дрожа от нетерпения.

Но Хантер и не думал спешить.

Словно испытывая ее, он не торопясь расстегнул молнию на юбке, чрезвычайно медленно спустил ее, снял, как будто ненароком коснувшись трусиков, и замер на томительные пару секунд.

Это было соблазнение опытного и искушенного мужчины. Будь на месте Хантера кто-нибудь другой, она, может, была бы смущена и даже испугана, но ему она верила.

Верила? Осознание этого опалило мозг.

Хантер был последним человеком, которому можно доверять, но тогда... тогда почему в его руках она чувствует себя в безопасности?

— Не думал, что мне так понравится моя новая игрушка, — снова взяв в руки нож, сказал он. Стремительно подавшись вперед — так, что она даже не успела подумать, что он задумал, — он ловко разрезал ее трусики. Жаркая волна сотрясла ее тело, огненными ручейками собираясь между бедер.

— Это был мой любимый комплект белья, — прошептала она.

— Я куплю тебе другие. — Его горящий взгляд встретился с ее глазами. — Ты прекрасна, Лили.

Она действительно чувствовала себя прекрасной. Ее инстинкты, которым она доверилась вопреки рассудку, были безошибочны — время, проведенное с ним, останется в ее памяти навсегда.

— Ты думаешь о том, чтобы возобновить учебу? — лаская ее, спросил он как ни в чем не бывало.

Лили чуть не засмеялась. Она умирает от желания, а он спрашивает об учебе! Невероятно.

— Иногда, — закрыв глаза, сказала она.

— Жалеешь, что бросила учебу?

— У меня не было иного выбора.

— Отвечай на вопрос, Лили.

— Каждый день, — помолчав, сказала она.

— Если бы у тебя был выбор, ты бы вернулась в университет?

— Да, я хотела бы вернуться, но мне нужно работать, чтобы жить.

— Не нужно, если ты выйдешь за меня. — Хантер сжал ее запястья, вынуждая открыть глаза.

— Ничего не получится.

Их взгляды встретились.

— Только на год! Год, который изменит все наши жизни: твою, мою, моей сестры. Подумай об этом.

— Я бы согласилась, если бы только могла понять, что тобой движет. Почему ты так уверен, что твой брак поможет твоей сестре? Почему вообще хочешь жениться ради нее?

— Потому что я могу и хочу ей помочь. — Его лицо приобрело замкнутое выражение.

Солнечный день вдруг превратился в пасмурный. Было очевидно, что тема закрыта и она не услышит больше ни слова.

— Дай мне бокал, — попросила она.

— Ты вроде говорила, что не пьешь?

— Для редких случаев я делаю исключение.