Настоящая жена

Она ничем не дала понять, даже не подняла головы от раскрытой газеты, что заметила его присутствие.

Хантер налил себе кофе и сел.

— Лили, то, что я сказал наверху... Ты неправильно меня поняла.

Лили тихонько постукивала ногой о пол, отказываясь отвечать.

— Когда я говорил, что тебе не нужно ездить в университет, я имел в виду, что ты можешь учиться не выходя из дома. Абигейл уже выясняет насчет курсов онлайнового обучения.

— Онлайнового обучения? — наконец соизволила ответить Лили и позволила себе хмыкнуть.

Вот опять! Хантер пытается навязать ей свою волю. Все это время Лили жила, привыкая к своему новому статусу, знакомилась с жизнью жены богатого мужа, но сейчас в ней снова проснулась та независимая женщина, какой она была до свадьбы.

— Хантер, будь так любезен, объясни, почему твоя личная помощница, или как она сейчас зовется, вмешивается в мою жизнь? Я не просила ее решать этот вопрос. А что касается обучения, я не хочу учиться «онлайн», понятно? Я хочу ходить в университет, как делает большинство студентов.

— Мы уже обсуждали этот вопрос. — Голос Хантера звучал спокойно, но за ним угадывалось растущее нетерпение, словно он был вынужден объяснять непонятливому ребенку, почему ему запрещается делать то-то или то-то. — Ты носишь фамилию Майлз.

— Вот именно, ношу, — вставила Лили. — Я по-прежнему Лили и не намерена меняться.

— В оставшиеся десять месяцев тебе придется это сделать, — безапелляционно заявил Хантер, даже не думая о том, чтобы смягчить свой тон.

Впервые вся сила, власть и могущество, к которым прибегал ее муж, чтобы сокрушить своих оппонентов для достижения своей цели, была направлена на нее. Лили чувствовала, как в ней поднимается протест по мере того, как Хантер развивал свою мысль.

— В эти десять месяцев ты вольна делать все что угодно, Лили. Ходить на работу во второсортных джинсах, пытаясь направить на путь истинный заблудших овечек, быть там, где тебе захочется, таскаться на студенческие вечеринки в какой-нибудь колымаге, но ты должна вести себя соответственно!

— Соответственно чему или кому? — с вызовом потребовала она. — Давай же, Хантер, скажи это! Ты хочешь быть в курсе всего, что я делала или планирую сделать. Хочешь знать, где я была, что видела, о чем думаю. Хочешь, чтобы денно и нощно я ублажала тебя.

— Тебе не нравится заниматься со мной любовью?

— Дело не в том, нравится или не нравится! — едва сдерживаясь от обуявшего ее гнева, воскликнула Лили. — Дело в том, Хантер, что ты контролируешь каждый мой шаг, направляешь мою жизнь так, как угодно тебе. Может, ты не заметил, но ты обращаешься со мной, как если бы я была твоей настоящей женой, в то время как ты сам отказываешься обсуждать все, что касается тебя! Я устала только давать, не получая ничего взамен.

— Если уж ты была так откровенна, позволь, я тебя поправлю. — В его голосе звучал ледяной сарказм. — Ты была никем и ничем, когда я встретил тебя.

— Может быть, если смотреть на вещи с твоей колокольни. Но ты должен прекратить вести себя так, словно я тебе принадлежу!

Ее слова возымели совершенно обратный эффект, а не тот, на который она рассчитывала. Лили стоило огромных усилий не отшатнуться от Хантера. Глаза его сузились и потемнели от бешенства.

— Позволь, я снова тебя поправлю, потому что на самом деле ты принадлежишь мне, — с глухой яростью произнес он. — Прошу не забывать об этом.

Секунду, которая показалась ей вечностью. Лили не могла вымолвить ни слова. Затем процедила с яростью, равнявшейся его:

— Никогда. Ты слышишь? Ни-ког-да!

Сила, прозвучавшая в ее голосе, вызвала искру сомнения в его холодных голубых глазах, поколебала его уверенность, но Хантер быстро овладел собой. Его лицо снова стало непроницаемым.

— И никогда больше не говори со мной в таком тоне, Хантер, — все еще кипя, сказала Лили. — Давай все проясним, раз уж мы начали. Я буду делать все, что захочу. Я буду работать. Я пойду в университет. Я куплю машину. И если ты еще хоть раз заговоришь со мной в таком тоне, я уйду вот через эту дверь. — Забывшись, Лили ткнула пальцем в кухонную дверь, которая, словно по заказу, распахнулась.

Абигейл, как всегда бодрая и энергичная, впорхнула на кухню, без сомнения ощутив в атмосфере отголоски разразившейся незадолго до ее прихода ссоры.

— Кризис!

— У нас нет, — отрезала Лили, однако Абигейл только рассмеялась.

— Рада за вас, но вообще-то я говорила о работе.

Лили сжала зубы, досадуя на себя, что не смогла удержать язык за зубами.

— Боюсь, твое личное присутствие необходимо в Сингапуре, — обратилась Абигейл к Хантеру.

— Когда? — Голос Хантера ничем не выдавал бушующей в нем бури, но его лицо было замкнуто.

— Мы вылетаем в десять.

Нет ничего хуже на свете, чем не доведенный до конца спор.

Абигейл с улыбкой сказала Лили, что она сама упакует чемодан для Хантера, поскольку ей прекрасно известно, что ему необходимо в такого рода поездках.