Настоящие охотники за галлюцинациями

– Я полагаю, дело так, – сказал он. – Определенная группа чертей реагирует не на спирт, как думает Макар, а на ацетальдегид, получаемый в ходе переработки спирта в организме человека. Чем больше этого вещества в человеке, тем сильнее беснуются черти. Именно поэтому они не нападают на людей, от которых несет чистым спиртом или духами-одеколонами. А вот алкаши со стажем получают от них на полную катушку.

– Ты уверен? – спросил Владислав.

– Как и любой ученый, – ответил Геннадий. – Теоретически я уверен всегда, но только практика расставит точки над ё. А твой рогатый друг может подтвердить правильность моей догадки?

– Нет. Нам придется проверить её самостоятельно.

– Каким образом? – заинтересовался Макар. – Устроим пьянку на весь мир?

– Спонсором будешь?

– Одну бутылку точно гарантирую.

– И как ее разделить на всех? Смочить ватку и дать нюхнуть разок? Это сумасшествие почище моего.

– Ладно, тогда как?

– Для начала проверим версию Геннадия. Никто не знает, где бы нам отыскать порцию ацетальдегида для опытов?

Макар поднял голову.

– Странный вопрос, – сказал он. – У Коли, конечно.

Кабинет химика Николая был выполнен в стиле средневековой алхимической лабораторию – исключительно ради колорита и приведения в восторг иногородних и иностранных гостей. Основной стол занимали кипящие, булькающие и прочие реактивы, а у стены стоял стеклянный стеллаж, заполненный старинными книгами и журнальный столик со стопками исписанной бумаги.

Николай сидел за дополнительным столом, стоявшим у самого окна, и торопливо писал в большой тетради мягким карандашом. Увидев вошедших, он кивнул головой и снова уткнулся в записи.

– Вы по делу или так, картишками перекинуться или доминошками постучать? – поинтересовался он, не отрываясь от заполнения бумаг.

– На этот раз по делу, – ответил Владислав. Наташа, стоявшая рядом, молча кивнула, но Николай этого не увидел.

– Жаль, – вздохнул Николай. – И какое же дело привело вас в мою скромную обитель?

Вместо ответа Владислав достал из сумки литровую бутылку спирта. Николай отложил ручку, потеребил пуговицу на белом халате и осторожно спросил:

– Вы собираетесь это выпить вместе со мной или желаете использовать спирт в качестве топлива для горелок?

– Ни то, ни другое, – объявил Владислав.

– Жаль, – вздохнул Николай. – А я так надеялся…

– Выпить?

– Нет, у меня спирт в горелках закончился.

– Неужели? А куда он делся?

– Студенты, – коротко ответил Николай. – Хищническая история об отношении будущих химиков к горелочному топливу. Думаю, вы меня понимаете… Но хватит о грустном. Что вы хотите сделать со спиртом?

– Нам нужно превратить его в ацетальдегид, – объяснил Владислав. – Дело срочное и весьма важное.

– Но вы только что сказали, что не станете его пить, – удивился Николай. – Каким образом вы намереваетесь превращать его в то, что вам нужно, не употребив?

– Химическим путем, конечно. Для того мы к тебе и пришли.

– Нормальные люди переводят спирт в ацетальдегид в организме, а не при помощи реактивов.

– Я – антиалкогольный маньяк, если ты забыл.

Николай кивнул головой.

– Забудешь такое диво… – пробормотал он. – Ну, хорошо. А как, позвольте поинтересоваться, вы представляете себе процесс получения ацетальдегида из спирта в моем кабинете?

– Очень просто, – ответил Владислав. – Нужно добавить соляной кислоты, процентное содержание которой равно кислоте, находящейся в желудке человека. И произвести еще кое-какие манипуляции, чтобы на выходе получить настоящий ацетальдегид.

– Угу, – глубокомысленно произнес Николай.

– Угу, – повторил Владислав.

– А кто, извините за прямоту, мешает вам сразу чистый ацетальдегид, а не переводить хороший продукт на непотребное химическое дело?

– А разве он продается? – удивилась Наташа.

– Да вы, никак, с дуба рухнули? – ахнул Николай. – Бог его знает, сколько десятилетий ацетальдегид производят в промышленных масштабах для получения уксусной кислоты и еще кучи разных веществ, перечислять которые я могу до тех пор, пока меня не уволят за невыполнение основной работы. И нечего переводить медицинский спирт на создание ядовитой жидкости. Ваш ацетальдегид стоит всего ничего – около тысячи рублей литр, в зависимости от жадности продавцов. И продают его хоть литром, хоть цистернами. Много вам нужно?

Владислав выглядел крайне озадаченным.

– Правда? – переспросил он. Если ацетальдегид производят в промышленных масштабах, как и спирт, и при этом не было никаких аномальных явлений, то версия Геннадия оказывается разбитой в пух и прах. На что же реагируют эти зеленые гады? – Слушай, а ты не в курсе: никто из рабочих подобных предприятий не жаловался на разного рода аномальные явления, случающиеся во время производства ацетальдегида?

– Если считать аномалией низкую зарплату, то очень даже жаловались.

– И больше ничего?

– Прости, не понял, – произнес химик. – Вы какие-то странные сегодня. Бутылка еще не почата, а вы ведете себя так, словно успели перебрать. На что еще должны жаловаться работники химической промышленности?

– На головную боль, например.

– Насколько мне известно, подобной статистики в открытом доступе нет.

– Жаль.