Настоящий американец

— Вот и не забывай об этом, когда мы зайдем внутрь, — предупредила она, когда отлипла от моих губ…

* * *

— Номер двадцать пять? — из дверей, за которыми проходили пробы высунулась голова какой-то серой мышки, сильно выделяющейся на фоне разодетых актрис, что толпились в коридоре, ожидая своей очереди. Глядя поверх очков, «мышка» уже с напором в голосе повторила. — Номер двадцать пять!

— Да, да, — откликнулась Эшли, — я здесь!

— Давай, иди, у тебя всё получится.

Эшли обернулась на мои слова-напутствия, робко мне улыбнулась и скрылась за дверью.

Торчали мы здесь уже второй час. Роль, на которую пробовалась Эшли, была небольшой, но несмотря на это желающих ее заполучить насчитывалось больше сотни. И все эти девушки были молоды и красивы, а еще сексуальны. Мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы обуздать, готовое к подвигам, тело Фрэнка. А то, что я здесь был единственным бой-френдом, только усложняло мне задачу.

Чтобы хоть как-то отвлечься, ведь после того, как ушла Эшли, напор на меня со стороны соседок только возрос, я вытащил из пачки очередной «Лаки Страйк» и закурил. Вот гадость-гадостью, а чем-то эти сигареты меня зацепили. Вроде и деньги уже есть, но всё равно, в ближайшей к Эшли аптеке я купил очередную пачку «Лаки-Страйк».

То что сигареты можно купить в аптеке стало для меня очередным шоком. И это в стране, которая через 60 лет чуть ли не войну курению объявила. В той же Калифорнии было огромное количество мест, где можно было курить марихуану, но нельзя обычные сигареты! Удивительный зигзаг судьбы.

Пока же до тех времен было далеко. Настолько далеко, что я видел рекламные щиты с изображением рекламирующих сигареты врачей.

«20679 терапевтов рекомендуют „Лаки Страйк“. У него великолепный вкус». Звучит бредово, но на такую рекламу я наткнулся буквально сегодня утром.

Мэрилин, это же Мэрилин! — вернул меня в реальность шепот со всех сторон.

Я повернул голову и увидел главный секс-символ пятидесятых.

Эшли не права, в этой женщине было что-то такое, что заставляло сердца мужчин биться чаще. Монро обладала такой мощной сексуальной энергетикой, что привлекала буквально всех.

Когда она проходила мимо меня, возникло непреодолимое желание привлечь к себе ее внимание. И я не придумал ничего лучше, как проделать это с помощью хулиганской выходки. Выпустил сначала колечко дыма, тут же пропустил через него струю из того же табачного дыма и нахально подмигнул Монро.

Жест получился вроде бы невинным, но в сочетании с подмигиванием он приобрел сексуальный подтекст. Монро поняла, что я имел ввиду. Она улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй. А я задумчиво смотрел ей вслед, любуясь ее походкой.

Звезда скрылась за поворотом, а ко мне подлетел какой-то мужик и сбил меня с романтичного настроя…

— Фрэнк, Фрэнк, меня утвердили! Ты представляешь! Мурыжили-мурыжили, а потом утвердили!

Лучше бы Эшли этого при всех не говорила. Если бы ненависть во взгляде умела убивать, то моя девушка стала бы уже трупом и не один раз.

— Меня тоже, детка, — поделился и я своей удачей.

— Что значит тебя тоже? — Эшли непонимающе на меня уставилась

— Меня увидел какой-то местный хмырь, подскочил и стал убеждал, что я нужный для них типаж. Чуть ли не силком затащил меня под камеры. Я сказал пару слов, выпустил пару колечек дыма вверх и всё. Я в игре.

Девушка взвизгнув прыгнула на меня. Она была и шокирована услышанным и довольна.

— Поехали, это надо отметить! Санта-Моника нас ждет! — девушка потащила меня прочь из павильона. Я не сопротивлялся…

Утомленная вечеринкой и сексом Эшли уснула, а я вышел на балкон покурить и подумать. Нет не над предстоящими съемками. Их просто не случится. Сниматься в кино я точно не буду. Ведь это поставит крест на всех моих планах. Делать же карьеру в Голливуде я не хочу. Не мое это. Новым президентом-актером мне все-равно не стать. Президентов здесь назначают, а не выбирают. А я не та фигура.

Но все же в моей поездки в Лос-Анджелес есть толк. Голливуд это не только актеры, режиссеры и продюсеры. Это еще и гримеры и прочий обслуживающий персонал. А мне не помешает научиться изменять свою внешность и голос. Этим пока и займусь.

* * *

Сворачивая на бульвар Сансет, я заметил Бьюик приметного канареечного цвета, что ехал прямо за мной. Сперва не придал этому значение. Все же модель в Штатах довольно распространенная. Но канарейка увязалась за мной аж до Вайн-стрит, и, по ходу, менять маршрут не собиралась.

Выплюнув сигарету на дорогу, я с акцентом типичного янки выматерился.

Ни к месту вспомнились занятия с диалект-тренером. При первой встрече, видимо, чтобы произвести на меня впечатление, он сообщил мне, что родом я из Нью-Йорка, имея в виду штат.

— И никакого иного акцента вы в моем произношении не улавливаете? — осторожно поинтересовался я. Вдруг сейчас заявит, что слышится что-то славянское.

— Нет, вы говорите как типичный ньюйоркец или представитель Новой Англии, — уверил он меня.