Читаем Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе полностью

Первыми жителями Лация античные авторы считают аборигинов, но их происхождение было загадкой. Авторитетный римский антиквар Варрон[2] писал, что аборигины спустились в долину с Апеннинских гор. Кто-то считал, что это люди из разных племен, которые спаслись от Всемирного потопа. Да, в античных мифах тоже однажды был потоп, в результате которого почти все человечество вымерло. Потому сами аборигины называли себя скитальцами, а на латыни блуждать – «aberrare»[3]. В третьем варианте аборигины были потомками греков, прибывших из древнего города Аргос на Пелопоннес

[4] в поисках плодородных земель, которых в Греции никогда на всех не хватало. По имени их предводителя Энотра их стали называть энотрами, а земли на юге Апеннинского полуострова, в которых они поселились, – Энотрией. Это слово образовано от греческого «вино» – «Oeno»/«Eno», и означает что-то вроде «Винный край». Самым могущественным правителем энотров считался Итал. Традиция рисует одновременно мудрецом и воином. Итал покорил бóльшую часть побережья и снискал такую благодарность потомков, что все области, где проживали потомки энотров, стали называться Италией[5] – такова одна из версий возникновения слова «Италия».

Однако, вероятнее всего, название «аборигины» происходит от латинского «ab origene» – то есть, изначальные, местное население[6]

. Отсюда и современное слово «аборигены». Эти полумифические аборигины описываются как «счастливый» народ, добрый и наивный. И их первым царем был Янус[7], тот самый, у которого было два лица. Он организовал людей в общину и научил их почитать богов. Это был лидер, благодаря которому аборигины перестали быть дикими. В правление Януса к аборигинам прибыл странник по имени Сатурн. Он принес с собой необыкновенный дар – искусство земледелия.[8] Взамен Янус сделал его своим соправителем. В «век Сатурна» не было рабов и господ, все было общее, все люди были друг другу братьями и жили в согласии и изобилии. Сатурн и его жена Опс почитались как главные боги этой местности. Холм, где жил Сатурн, позже стал называться Капитолием. А еще позже Сатурн был отожествлен с греческим титаном Кроносом, отцом Зевса…
[9]

Согласно легенде, за 60 лет до гибели Трои[10] в этот счастливый край прибыли греки из города Паллантий, что в области Аркадия (центральная часть Пелопоннеса). Вел эту очередную волну переселенцев человек по имени Эвандр. Он, естественно, был не простым обывателем, а сыном нимфы-пророчицы, которую источники называют Фемида (а римляне почитали ее под именем Кармента)[11]

. В то время аборигинами правил Фавн, сын Марса. Античные писатели рассказывают о нем, как о реальном человеке, который после смерти превратился в одного из духов-покровителей Лация. Фавн и Эвандр заключили соглашение: пришельцы получили разрешение поселиться на землях аборигинов, а греки в ответ познакомили местных с ремеслами и письменностью, которых те пока не знали[12]. Для поселения уютный участок на склоне холма у реки лично выбрала мать Эвандра Фемида-Кармента. Тот холм получил название Паллантий – по названию родного города Эвандра. Со временем это название стало звучать как Палатин[13].

Через несколько лет в этих краях появился еще один примечательный гость. Это был сам Геракл[14], который возвращался домой, совершив свой десятый подвиг. На западном краю мира (в Испании) жил Герион, злой великан с тремя туловищами, тремя головами и тремя парами рук и ног. И были у него дивные коровы. Их-то Геракл и должен был пригнать в Грецию, убив Гериона. Успешно справившись с задачей, герой отправился с коровами в обратный путь. Проходя через Лаций, Геракл решил передохнуть. И только он присел на мягкую траву и расслабился, как вдруг одна телка сбежала. Коровы были необычные, поэтому бежала она без устали прямо на юг вдоль берега моря. Геракл бросился в погоню, спрашивая у каждого встречного, не видали ли они нигде корову? Корова или теленок на местном языке назывались «vitulus». Отсюда слово «Vitalia» – страна телят. Именно так греки называли южную часть Апеннинского полуострова.[15] Правда, у греков не было буквы «в», поэтому Vitalia превратилось в Italia.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное