Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе

То, что Диоклетиан занимал главенствующее положение среди тетрархов, не вызывает никаких споров. «На Валерия они смотрели с уважением, как на отца или даже как на великого бога»[504]

. Введение тетрархии сопровождалось изменениями в религиозной жизни – новая система искала для себя божественную опору. Если первые римские императоры обожествлялись лишь после смерти и становились не богами, но «божественными», то Диоклетиан открыто и торжественно водворял культ самого себя как земного воплощения Юпитера, верховного бога римлян. Максимиану отводилась роль Геркулеса, полубога, великого героя, который своими свершениями водворяет порядок во всем мире. И этим подчеркивалась его подчиненная по отношению к живому Юпитеру роль. Свою особу Диоклетиан окружил культом, пышными церемониями и разнообразной символикой, целиком следуя восточным образцам – Египту Птолемеев и Парфии. Он носил одежды, сотканные из золота, обувь из шелка и драгоценных камней, словно живая культовая статуя бога. Он «позволил открыто называть себя господином (dominus), поклоняться себе и обращаться к себе как к богу»[505]

. На этом фоне христиане подвергались самым беспощадным гонениям за всю историю империи: «Всех людей, (без различия) пола и возраста, сгоняли на костер; причем их было такое множество, что их окружали не по одиночке, а толпами, и предавали огню…»[506]

.

Республиканские должности окончательно превратились в реликты прошлого, в дань традиции. Роль сената сведена до декоративной. Государством теперь управлял разветвленный бюрократический аппарат чиновников. В этой системе постепенно каждому было отведено свое четко определенное место, титул, ранг и жалование. Империя была разделена на префектуры, префектуры – на диоцезы, этими новыми административными единицами управлял соответствующий штат чиновников. Во главе этой громадной государственной машины стояли августы и цезари.

Пожалуй, самым поразительным поступком Диоклетиана было то, что он сдержал свое слово. 1 мая 305 г. этот живой бог отрекся от власти и удалился в частную жизнь. На своей родине, в Салоне (современный Сплит) он выстроил для себя дворец, где и прожил еще 11 лет вплоть до своей смерти в 316 г. Этот дворец, хранящий память об императоре-реформаторе, и сейчас можно посетить. Отсюда он наблюдал дальнейшие события, борьбу за власть между его преемниками и восхождение Константина. Знаменитая легенда гласит, что когда Галерий прибыл в его поместье и просил его вернуться к власти, Диоклетиан ответил: «О, если бы вы могли посмотреть на выращенные моими руками в Салоне овощи, вы бы сказали, что (мне) этого никогда не следовало бы делать!»[507]. Он предпочел власти покой.

Тем временем, августами стали два бывших цезаря – Констанций и Галерий. Новыми цезарями были названы Флавий Север и Максимин Даза. Но в 306 г. в Британии неожиданно скончался Констанций, и армия объявила его молодого сына Константина августом (306–337 гг.). Галерия совершенно не устраивал такой оборот событий, но и поделать с этим он уже мало что мог. В это же время сын Максимиана Максенций поднял восстание в Риме, преторианские когорты провозгласили его августом. Сына активно поддержал его отец, бывший август и соратник Диоклетиана Максимиан. Галерий объявил августом своего давнего сподвижника Лициния. В ответ на это и другие претенденты, включая Константина, провозгласили себя августами. Тетрархия не пережила своего создателя. Началась всеобщая война, в которой один за другим появлялись и с азартом уничтожали друг друга аж шестеро августов. В 313 г. августов осталось лишь двое – Константин (на Западе) и Лициний (на Востоке). Между ними был заключен мир, скрепленный династическим браком – Лициний женился на сестре Константина. До определенного момента жила надежда, что на этом война прекратится, и двое августов будут мирно править империей. Но этого не случилось. В 323 г. Константин одержал победу над Лицинием, казнил его, и стал единоличным правителем Рима. Теперь у империи вновь был один император, продолжавший реформы Диоклетиана. Но даже Константин не мог эффективно управлять своим огромным государством в одиночку. Вскоре он стал препоручать управление некоторыми областями своим сыновьям и племянникам, провозглашенным цезарями. Однако, август был только один, и вся система была подчинена одному правителю, одному авторитету – авторитету Константина.