Настоящий джентльмен. Часть 1

В Великобритании есть особая область, аудиокриминалистика. В конце 1970-х вся полиция графства Йоркшир была поставлена на ноги. Искали массового убийцу по прозвищу «Йоркширский потрошитель», охотившегося на молодых женщин. В полицию пришло анонимное письмо с кассетой, адресованной начальнику следственной группы Джорджу Олдфилду. Голос с сильным акцентом говорил: «Это Джек. Ну что, не получается у вас меня поймать? Джордж, я вас очень уважаю, но, господи, вы почти не сдвинулись с места за последние четыре года, когда я только начинал»…

Ленту дали послушать аудиокриминалистам. «Акцент йоркширский, — сказали они, — область Версайд, район Сандерленд, а в Сандерленде это, скорее всего, Каслтаун». Но Каслтаун, если на карте, — это круг радиусом в три километра, где там искать? Дело положили на полку.

Через полтора года нашли убийцу, Питера Сатклиффа, в 1981 году его осудили и поместили в тюремную психбольницу Бродмор с двадцатью пожизненными сроками. А что же с самозванцем из Каслтауна? Технология подоспела только к 2005 году. Полиция, слава Богу, не выкинула конверт, в котором пришла в полицию кассета с записью. Конверт был старомодный, с полосой гуммиарабика, который надо было лизнуть, перед тем как заклеить. Этого микроскопического количества слюны было достаточно для анализа на ДНК.

Результаты сравнили с базой данных, и выскочил из нее наш касатик, Джон Сэмюэл Хамбл, безработный алкоголик из Сандерленда, что, действительно, рядом с Каслтауном. Запись его речи дали в аудио-отдел, и там подтвердили — точно, он. У полиции чувство юмора, конечно, есть, но за такие шутки она отдает под суд — ведь сколько было потрачено времени и сил, когда пошли по ложному следу и полгода гонялись за самозванцем. 20 октября 2005 года Джона Хамбла судили, он получил 8 лет тюрьмы. Интересно, что после ареста он пытался притворяться, старался говорить на неродном чистом английском, но без долгих упражнений такое не получается. Бернард Шоу знал, о чем писал.

Ветераны Би-би-си рассказывали, что во время Второй мировой войны диктором работал Уилфред Пиклз, уроженец графства Йоркшир, говоривший так, как мама с папой научили. Он резко отличался от всех остальных с их нормативным оксфордско-кембриджским произношением. Такая классовая уступка, способная замутить стилистическую чистоту бибисейских волн, была сделана неспроста. Из нацистской Германии тогда ежедневно шли пропагандистские радиопередачи, в которых говорилось о величии немецкого оружия, о бесполезности сопротивления и о том, что и в жилах британцев течет немецкая кровь — ведь недаром эти два народа называют «англосаксами».

Дикторы на этих передачах были, как один, с «нормативным произношением», за которым угадывалось аристократическое происхождение. Уилфред Пиклз со своим акцентом от йоркширской сохи выделялся из этого хора, в котором непонятно было, кому дороже свой социальный класс, а кому Отечество. Пиклз вносил спокойную ясность в слушательские души, уверенность в том, что говорят свои, что этой волне можно верить.

Но вернемся в 1932 год. Огромные территории Британской империи нуждались в связи друг с другом, с Лондоном, Парламентом. У Би-би-си уже давно возникла мысль — расширить свою сферу деятельности и влияния. В радиовещании важно иметь опыт, связи, технический персонал, иметь сеть корреспондентов, а главное — систему передающих станций. Корпорация была к этому готова, но денег на проект не было совсем.

Генеральный директор Би-би-си сэр Джон Рит решил использовать средства, которые Корпорация получала по лицензии от населения. Поскольку речь шла об общественных финансах, Джон Рит вынужден был вести себя осторожно и выделил более чем скромный бюджет в 10 фунтов в неделю. «Мы будем передавать простые программы, — сказал он, — так, чтобы слушатели могли их разобрать на коротких волнах. Однако при столь малом бюджете программы эти вряд ли будут хорошими и интересными».

На британском троне был Георг V, двоюродный брат русского царя Николая II, похожий на него почти как близнец (Георг V приходится дедом королеве Елизавете II). Би-би-си ежегодно, начиная с 1927 года, предлагала королю выступить с рождественской речью по радио. Георг V первое время не соглашался, поскольку считалось, что таинство монархии кроется в отдаленности короля от своих субъектов. Би-би-си не отступала, и в конце концов короля удалось убедить. В Рождество 1932 года Георг V выступил с речью не только перед своими субъектами в Англии, Шотландии, Ирландии и Уэльсе, но и перед всеми британскими доминионами. В своей речи Король произнес ключевую фразу: «Я обращаюсь ко всем, кто настолько отрезан снегами, пустынями или морями, что только голоса эфира могут достичь их».