Настоящий оборотень 2. Ещё одна дорога домой

Кивнув, Далель отправился по шамана. Я же подтолкнул брата к шатру, желая услышать о его похождениях еще раз. Но за кружкою другой и поподробнее.

К утру разбудил растолкавший меня шаман. Удовлетворённо хмыкнув осматривая мою помятую физиономию, он дыхнул на меня перегаром, поторапливая:

– Давай–давай, дел ещё столько, – поманив за собой выбираясь из моей клетки.

Следом, старик выпустил свою зазнобу, сгружая на коня и весь нажитый скарб. Осмотревшись вокруг, подхватил две плошки – так и не отобранные Далелем, а больше и взять было нечего. Даже, как-то улыбнуться захотелось, все равно – что от грусти и безысходности. Но шаман одобрил мои действия:

– Правильно, бери все – что только можно. Думаю, о кроме рожна, мы с тобою ничего и не получим.

Закончив с вещами, он подхватил под уздцы лошадку и двинул вдоль стойбища, зовя за собой. Уводя нас под взгляды, как будто и не спавших с прибытия каравана жителей, а также и от всего, что они с собой несли. Малого празднества во имя живых и поминок по павшим, еще шумного из-за всего с нами случившегося общества, и наверное – от притеснений, которые сулили бы рабу. Но и издали, я видел – как гуляют орки. Где стучат барабаны и горланя на всё округу восхваляют Акифа, Далеля, Ахира и многих тех, кого я не знал или не догадывался об их имени. Но те песнопения, затмевал собой запах от вялившихся на углях ляжках, ребрах и варившемся в котлах сбое – быка, а может и исчерпавшей себя лошади. Но желудку было все одно. Его подташнивало от голода. Вот-только, мы удалялись все дальше. Взобравшись на холм, где оказался лесок и три угрюмо–обветшалые юрты. И даже среди них, шаман нас вел к дальней безлико–серой, если сравнивать её с изукрашенными вышивкой и узорами прочими жилищами. Правда было в ней и что-то родное. Её облегала листва – опавшая с деревьев, напоминая мне об осени. Хотя при здешнем-то климате, они просто иссохли, как и трава, что стояла вокруг безжизненной соломой.

Добравшись до входа в юрту, хозяин смахнул с порога лишнее и не спешно отодвинув, входя в жилище вместе с лошадью. За ним поспешили и мы, услышав удовлетворенное:

– Вот мы и добрались.

В юрте оказалось не так уж и плохо. Плотные шкуры укрывали от солнца. И если бы не открытая дыра по центру, служащая светильником и тягой для здесь же у её ног и разложенного кострища, то мы оказались бы в прохладном помещении. Правда, очень темном. А так, я мог усмотреть и столик – нечто низкое, и лежанки – сложенные из лапника неведомо откуда взявшейся тут ели. Она же в свою очередь радовала запахом смолы присущим пихте, укрытой плотно выделенной шкурой. Закончив с осмотром, облюбовав для себя одну из лежанок, не мог не поинтересоваться:

– Что же ты такого вчера натворил? Если шамана на выселки отправили?

Поморщившись, Очир отвлекся от лошади и скарба, уже ополовинено разложенном у стены:

– Не по нраву я пришелся вождю, вот здесь и очутился. Видимо перестарался я, помогая. Не поняли они, какую я услугу им оказал. Да и как понять, без залитых кровью воинов и плачущих женщин то. Но если и тебе не нравиться, то я всегда могу стребовать для тебя клеть. Как говориться у людей, «В тесноте, да не в обиде».

Усмехнувшись, он кивнул на лежанку, к которой я ненавязчиво подбирался, предлагая располагаться. Чем я и предпочел заняться, не отвлекая орка. Скинув чашки к изголовью, приподнял и встряхнул шкуру, очищая от пыли и притаившихся гостей из трех мышей – украдкой её подгрызавших. А так, все чисто было ни клопов тебе, не тараканов. Вши если и были, то и те издохли с голоду. И я без зазрения совести, повалился на чуть прохладную лежанку, посматривая на то – как устраивается орк, уже закончивший разбирать свои трофеи. В прочем, как и близ него оказавшаяся без отягощавших её вещей рабыня. Но вскоре закончили и они. Потому-то все насущнее и вставал вопрос обеда. А с тем и закономерная мысль – где там Далель, а за ней и другая. "Если меня выслали с шаманом, значит ли это то – что и кормить меня должен он?" Вот только, как в юрте – так и во всем, что у шамана было, не наблюдалось и упоминания о съестном. Повздыхав, все-таки не удержался и спросил об насущном:

– Очир. Может мы чего перекусить раздобудем, у костра там или у Даля, а то день к середине подбирается?

То же самое интересовало невольницу, и даже лошадь посматривала на орка, как-то выжидая. Почесав макушку, тот недолго думая подхватил один из простеньких ножей, поманив меня за собой. Недолго думая, я отрицательно помотал головой:

– Что сразу так-то, я уж лучше в клетку вернусь.

Поморщившись от неудачной шутки, орк просветил:

– Пойдем. Пока доверия ко мне нет, и сородичи не просят уберечь от невзгод или навести оные. Мне придется, как и остальным покупать или выменивать пищу, если своя не растет. А так – как я теперь свободен, то и нести её мне не с руки, уважения не будет. Вот и поможешь старику, не переломишься.