Настоящий полковник

— Ну раз жив — топай отсюда И скажи спасибо, что нам некогда, а то бы… — сказали милиционеры.

— Помогите мне встать, — попросил полковник.

— Сам вставай. Не маленький.

— Я не могу.

Милиционеры протянули жертве ДТП руки Полковник встал.

К месту происшествия подтянулись любопытствующие прохожие. В первом, близком ряду почему-то были одни только крепкие, молодые мужчины.

Милиционеры повернулись и пошли к машине.

— Погодите! — остановил их криком полковник.

— Чего тебе еще?

— Подойдите сюда, пожалуйста. Мне надо сказать…

Милиционеры подошли.

— Чего тебе надо сказать?

— Мне? Мне надо сказать, что вы менты поганые, — ответил полковник и что было сил врезал ближнему милиционеру по уху.

— Ты чего? Ты чего, мужик?

Полковник сделал шаг вперед и достал ногой еще одного стража порядка.

— Ах ты… Тебе… Твоя… — сказали милиционеры и несколько раз вытянули полковника поперек спины дубинкой.

Полковник присел от боли.

— Давай его в отделение. Там с ним потолкуем.

— Да вы что! Какое вы право имеете! Отпустите мужчину! — возмутилась толпа. Мужскими голосами.

— Чего?!

— За что его в отделение?

— Да он же нас… ментами! И по морде!

— Ну и что? Он же больной. Психически!

— Вы что, его знаете?

— Знаем. Он сосед наш. Шизофреник.

— Что же, если он шизофреник, то может нас по роже?

— Да он за себя не отвечает. Его в больницу надо. Давайте мы его в больницу отвезем. Зачем он вам? Свяжетесь, потом сто раз пожалеете. А мы его по-быстрому…

Милиционеры засомневались. Полковник занервничал.

— Может, точно? Ну его, психа. Слышь, придурок, с друзьями пойдешь?

Зубанов замотал головой. Но потом согласно кивнул головой.

— Нате, забирайте.

Милиционеры отпустили полковника. И он тут же сильно ударил одного из них. Обидно ударил. Ногой в пах.

— Какой же он псих? Гад он! — заорали милиционеры, обступая и пиная обидчика. В том числе туда, куда пинал он.

— Будет с него. Будет, я сказал!

Обмякшее тело подняли, поднесли к машине, швырнули в собачник и захлопнули дверцу. Машина медленно тронулась, раздвигая бампером подступившую толпу.

В отделении полковника еще немного побили на крыльце, между дверями и в коридоре и завели внутрь.

— Чего он такого натворил? — спросил дежурный.

— Много чего. Машину остановил. Потом на нас напал.

— Да ну! Он на вас? Один на всех?

— Один на всех!

— Бросьте шутить!

— А это что? — показал один из милиционеров опухшее ухо.

— И это, — продемонстрировал другой разбитую челюсть. — А у Петьки вообще…

— Он что, псих?

— Может, и псих. Только нам от этого…

— Ты что, псих? — спросил дежурный полковника. Тот покачал головой.

— Тогда, может, пьяный? Или под кайфом? Полковник снова мотнул головой.

— А чего ты тогда на них полез9

— Убить хотел, — сказал полковник.

— Чего?!

— Убить хотел! Всех!

— Да ты что такое говоришь, дурак! Ты знаешь, что за покушение на работника правопорядка бывает?! Ты подумай. Ты просто, наверное, выпил и повздорил с патрулем? Так?

— Нет. Хотел убить!

Милиционеры удивленно переглянулись.

— Да как он мог убить? Голыми руками. Это у него просто заклинило что-то.

— Вот я сейчас занесу, что ты сказал, в протокол! Повертишься потом, — пригрозил дежурный.

— Заносите! Я хотел их убить, — упрямо повторил Зубанов.

— За что? За что ты хотел их убить? — спросил дежурный.

Полковник поманил его к себе пальцем.

— Ну, за что? — наклонился тот. — За что?

— За то, что они и ты менты! Поганые! — сказал полковник и лбом ударил дежурного в нижнюю челюсть.

* * *

От толпы, еще минут десять обсуждавшей мужика, который полез на ментов, потом получил от ментов и потом был увезен ментами в кутузку, отошла женщина. Которая тянула за собой детскую коляску.

— Осторожней! — кричала она, выбираясь из толпы. — Осторожней! Не видишь, здесь ребенок! Толпа, возмущаясь, расступалась.

— Ты чего лазишь здесь с дитем? Дура!

— Сам дурак! Тебе можно смотреть, а другим нет?

— Иди, иди! Шалава!

Женщина вкатила коляску на тротуар.

— Ну сейчас, сейчас, не возись, — приговаривала она, спеша в детскую кухню.

Но до кухни не дошла. Дошла до мусорной кучи. Где, подтолкнув ногой поближе к баку, оставила коляску…

Вечером женщина, закрыв дверь и зашторив окна, села писать отчет о проделанной работе.