Настойка мухомора для босса

– Прости, дружище, но, кажется, я о тебе забыл… – он озадачено почесал затылок. – Произошла странная вещь, тебя уже не было в моей жизни, я давно тебя не видел и, как будто, забыл… Это… черт знает что.

– Еще бы не забыл, – с досадой произнес Костя. – Прорваться в твой кабинет просто невозможно, не говоря уже об элементарном визите к другу домой.

– Не обижайся. Постарайся понять, я пребывал в странном мире. Все, что со мной происходило, было полным бредом. И в то же время, все было ужасающе реальным – запахи, ощущения, вещи и, наконец, сама девушка. Она была настоящая и живая. Я слышал, как стучит ее сердце, ее теплые нежные руки обнимали и ласкали меня каждую ночь. Я чувствовал ее горячее дыхание. Поверь, – разволновался Стас, отчего руки его ходили ходуном, и сам он весь дрожал, как от сильного холода, – она совсем не похожа на покойницу, уже больше века, почивающую на дне Вислы.

Костя обнял его за плечи.

– Бог с ней, с Марысей и ее кошмарной любовью. Ты, главное, успокойся, не стоит вспоминать, если ты так расстраиваешься.

Если еще несколько минут назад Ольховский казался нормальным человеком, способным правильно оценивать свои поступки, то сейчас он пребывал в чрезвычайно странном состоянии. Глаза смотрели вперед, но ничего не видели перед собой. Казалось, им изнутри управляет какая-то неведомая сила. Он вдруг резко оттолкнул друга и забился в угол дивана, натянув одеяло до самого подбородка. Это зрелище со стороны напоминало охоту на зверя, которого загнали в угол, и у него не осталось выхода для спасения.

Костя нервно курил, ощущая полную беспомощность. В комнате было тихо. Решив, что Стас успокоился и уснул, он, с облегчением вздохнул, и на цыпочках пошел на кухню. Но тот, отбросив одеяло в сторону, вскочил на ноги. На лбу блестели капельки пота, а тело била мелкая дрожь.

– Ты хотел знать, как я дошел до дурдома? – неестественно громко прозвучал его прерывистый голос. – Изволь выслушать.

– Может не стоит? – осторожно спросил Костя, опасаясь, что новые воспоминания могут иметь непредсказуемые последствия. – Давай отложим разговор. Уже поздно.

– Нет, я хочу рассказать. Я должен все рассказать, иначе совсем потеряю рассудок и всякую надежду на избавление от этого нескончаемого ада, – он немного помолчал, но потом приступил к своему невероятному рассказу. – Все та жуткая ночь… Она и послужила началом кошмарного конца. Я помню, что пытался обнять Марысю, привлечь ее к себе, но она отчаянно сопротивлялась и лишала меня близости. Это было похоже на какое-то наказание, но я никак не мог понять, в чем провинился перед ней? Наконец, она решительно оттолкнула меня и отошла в дальний угол комнаты. Луна через открытое окно освещала ее хрупкую фигурку. Девушка встала так, чтобы я мог видеть ее в профиль, и быстро сбросила с себя шаль. Я сразу заметил большой круглый живот. Она гладила его руками, а оттуда слышался детский плач – горький и безутешный. Ты можешь себе представить плач, не родившегося ребенка? Казалось, он слышался отовсюду. Я метался по комнате, заглядывал за шторы, искал в шкафу… Ребенка нигде не было, но его тоненьким голосочком плакало все: стены, потолок, пол и каждый предмет в доме. Понимаешь? Я затыкал уши, прятался под одеяло, но он везде доставал меня.

– А что же твоя Марыся? – заинтересованно спросил Костя. – Она в это время что делала?