Настольная книга судьи по квалификации преступлений: практическое пособие.

Помимо содержания важным показателем прямого умысла является его направленность, которая во многих случаях определяет квалификацию преступления. Под направленностью умысла понимается мобилизация интеллектуально-волевых усилий виновного на совершение деяния, посягающего на определенный объект, совершаемого определенным способом, причиняющего

конкретные последствия, характеризующегося наличием определенных смягчающих и отягчающих обстоятельств. Учитывая значение направленности умысла для квалификации преступлений, Верховный Суд РФ неоднократно подчеркивал необходимость ее установления по конкретным делам. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, что деяние не является преступлением, если умысел лица «после приобретения маковой соломки был направлен

(курсив мой. — А. Р.) на доставку ее к месту своего жительства для личного пользования»[133]; что убийство может быть квалифицировано как совершенное с особой жестокостью, если умысел виновного был направлен на причинение, в частности, особых страданий близким потерпевшего[134]; что убийство может квалифицироваться по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК только при условии, что умысел был

направлен на лишение жизни именно двух лиц (смерть обоих охватывалась единым умыслом)[135]; что хищение квалифицируется как кража или грабеж в зависимости от направленности умысла на изъятие имущества тайным или открытым способом[136]

.

Об определяющем влиянии направленности умысла на квалификацию преступления наглядно свидетельствует следующий пример.

Р. и К., договорившись об ограблении потерпевшей, обманным путем проникли в ее квартиру, где К. стал избивать потерпевшую, требуя выдачи денег и ценностей, а Р. стал обыскивать квартиру. Затем К., продолжая требовать выдачи денег и ценных вещей, стал сдавливать шею потерпевшей матерчатой удавкой. В процессе удушения у потерпевшей произошел сердечный приступ, от которого наступила смерть. После этого нападавшие завладели деньгами и ценным имуществом потерпевшей.

Президиум Верховного Суда РФ, отклоняя протест заместителя Генерального прокурора РФ, признал правильным осуждение К. по ч. 1 ст. 109 УК РФ (помимо ответственности за хищение), подчеркнув, что неоднократное сдавливание шеи потерпевшей имело целью понудить ее к выдаче денег и ценностей, поэтому умысел не был направлен на лишение жизни, хотя К. должен был и мог предвидеть наступление такого последствия своих действий, то есть причинил смерть по неосторожности[137].