Настольная книга судьи по квалификации преступлений: практическое пособие.

З., будучи в нетрезвом состоянии, проник в дом Е, которая в сильной степени алкогольного опьянения спала на полу. Воспользовавшись этим, он ее изнасиловал, а затем ударом кухонного ножа в грудь убил. Мотивом убийства, как признал установленным суд, явилось то обстоятельство, что в июне 1984 г. по заявлению дочери потерпевшей З. был привлечен к административной ответственности за мелкое хулиганство. Однако под убийством, сопряженным с изнасилованием, следует понимать убийство в процессе изнасилования или с целью скрыть его, а также убийство, совершенное по мотивам мести за оказанное ори изнасиловании сопротивление[282]

. Между тем в процессе изнасилования Г. Находилась в тяжелой степени алкогольного опьянения и из-за этого не была способна осмысленно реагировать на окружающее либо оказать сопротивление. З. совершил убийство не с целью сокрытия изнасилования и не по мотивам мести за оказанное сопротивление, а из-за недовольства действиями дочери потерпевшей, по заявлению которой он был привлечен к административной ответственности. При таких обстоятельствах содеянное З. подлежит квалификации по ч. 1 ст. 117 (ч. 1 ст. 131 УК РФ) и ст. 103 УК РСФСР (ч. 1 ст. 105 УК РФ)[283]

.

Довольно редкой ошибкой, допускаемой на практике, является квалификация деяний как единого преступления, тогда как они образуют совокупность двух преступлений, из которых только одно совершается со специальной целью, указанной в законе. Так, судебная коллегия по уголовным делам окружного суда Ханты-Мансийского автономного округа изменила в кассационном порядке приговор Нефтеюганского городского суда в отношении Б., осужденного по ч. 1 ст. 228 и п. «в» ч. 3 ст. 228 УК, исключив из обвинения ч. 1 ст. 228 УК. Свое решение кассационная инстанция мотивировала тем, что данная статья вменена излишне, поскольку незаконное приобретение и перевозка наркотического средства охватывается п. «в» ч. 3 ст. 228 УК. Между тем ч. 1 и 3 ст. 228 УК предусматривают два самостоятельных состава преступления, и п. «в» ч. 3 ст. 228 УК не предусматривает ответственности за приобретение наркотических средств без цели сбыта

, поэтому указанные действия, совершенные без такой цели, следовало квалифицировать по ч. 1 ст. 228 УК.

Одним из самых распространенных мотивов, который в действующем УК выполняет функцию как обязательного, так и квалифицирующего признака, является корыстный

мотив. К сожалению, законодатель для его обозначения прибегает к различным терминам: в одних нормах говорится о корыстном мотиве, в других — о корыстных побуждениях, в третьих — о корыстной заинтересованности, а в определении хищения (прим. 1 к ст. 158 УК) корыстный мотив подменен корыстной целью. Вполне обоснованным представляется предложение во всех подобных случаях использовать термин «мотив»[284].

В идеале содержание корыстного мотива, впрочем, как и любого другого оценочного признака, должно раскрываться в самом уголовном законе. Такое определение, например, содержится в п. 10 ст. 4 УК Республики Беларусь: «Под корыстными побуждениями понимаются мотивы, характеризующиеся стремлением извлечь из совершенного преступления для себя или близких выгоду имущественного характера либо намерением избавить себя или близких от материальных затрат». Поскольку в российском УК понятие корыстного мотива не раскрывается, правильное его применение для квалификации преступлений должно опираться на разъяснение, данное Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)». В соответствии с ним корыстный мотив означает стремление получить материальную выгоду для себя или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т. п.) или избавиться от материальных затрат (возврат имущества, оплата услуг, выполнение имущественных обязательств, уплата алиментов и др.)[285]. В отечественной науке уголовного права понятие корыстного мотива толкуется неоднозначно: одни ученые толкуют его в узком, а другие — в широком значении.