Необходимо отметить, что вопрос о пределах вменения при соучастии тесно связан с вопросом об эксцессе исполнителя преступления, под которым понимается «совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников» (ст. 36 УК). Совершение общественно опасных действий, выходящих за рамки общего замысла, «не может вменяться другим соучастникам, поскольку на время выхода лица за пределы соглашения утрачивается совместность деяний виновных и их субъективная связь»[347]
. Не осознавая факта совершения еще и другого преступления либо первоначально намеченного, но в более опасном исполнении, остальные соучастники не оказывают содействия несогласованным действиям, составляющим эксцесс, их действия перестают быть совместными.В зависимости от характера и степени отклонения соучастника от общего замысла принято различать количественный и качественный эксцесс.
Эксцесс является
П. предложил братьям А. С. и А. В., а также Г. ограбить квартиру К. Хозяин К. сам открыл дверь А. С., А. В. и Г., которые, войдя в квартиру, избили К. и двух его гостей, причем в процессе избиения А. С. демонстрировал жертвам заточку. Связав К. и его гостей, А. С., А. В. и Г. завладели имуществом потерпевших на сумму 46 374 800 неденоминированных рублей. Верховный Суд РФ, исходя из предварительного сговора между П. и другими осужденными о совершении грабежа и учитывая, что П. не участвовал в избиении потерпевших и не угрожал насилием, опасным для жизни или здоровья, признал в действиях П. наличие состава грабежа, а действия А. С., А. В. и Г. эксцессом исполнителей — разбоем[349]
.В данном случае имел место количественный эксцесс исполнителей. Тот же вид эксцесса был бы со стороны соучастника, который вопреки сговору совершил бы не простой, а насильственный грабеж.
Л., М. и К. осуждены за групповое совершение разбойного нападения на З. Рассмотрев дело в порядке надзора, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР установила, что после совместного употребления спиртных напитков во время возникшей между ними ссоры Л. предложил З. выйти в коридор и стал избивать его. Затем в коридор вышли М. и К. и тоже нанесли несколько ударов потерпевшему. Во время избиения М. залез к тому в карман брюк и вытащил деньги. Умысла и договоренности о завладении деньгами потерпевшего у них не было: ни Л., ни К. после избиения З. не пытались взять хотя бы часть денег, которые вытащил М. Следовательно, завладение деньгами потерпевшего с применением насилия, причинившего легкий вред здоровью, образуют состав разбойного нападения, совершенного одним М., а действия Л. и К., действовавших из хулиганских побуждений, были квалифицированы как злостное хулиганство[350]
. В данном случае действия одного из участников преступления, образующие качественный эксцесс, были совершены дополнительно к действиям, совершаемым совместно.Другим примером качественного эксцесса исполнителя может служить уголовное дело по обвинению А., М. и Р. Преображенским межмуниципальным судом Восточного административного округа г. Москвы подсудимые были признаны виновными по ч. 3 ст. 206, п. «а» и «б» ч. 2 ст. 146 УК РСФСР за то, что, пребывая в нетрезвом состоянии, избили И., а А. при этом нанес ему удар ножом и отобрал вещи на сумму 1 320 000 руб. (неденоминированных). Изменяя приговор, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала: «Применение А. ножа в процессе совершения хулиганских действий в отношении И. умыслом других осужденных не охватывалось и являлось эксцессом исполнителя, наличие у осужденных предварительного сговора и умысла на завладение имуществом потерпевшего не подтверждено, фактически имущество у потерпевшего похитил только М., что также является эксцессом исполнителя»[351]
. В соответствии с принципом субъективного вменения закон установил, что «за эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат» (ст. 36 УК).