Наступит день

- Да, пора! Шахский режим привел Иран на край пропасти. Спасение страны в объявлении демократической республики. К этому мы и должны готовиться. Ясно и то, что мы не одиноки в своих стремлениях. Нашлись даже люди, которые уже приступили к действию. Брошюры, которые переполошили всю дворцовую камарилью и шаха, выпускаются какой-то сильной организацией. - Он помолчал с минуту и добавил: - Но боюсь, что такая организация недолго просуществует.

При этих словах Фридун насторожился.

- Почему вы так думаете? - спросил он, стараясь не выдать своего волнения.

- Потому что какой-то предатель помог напасть на ее след. Не сегодня-завтра начнутся аресты. Помните, некогда в Азербайджане, на Тегеранском шоссе, в чайной, вы видели Гусейна Махбуси. Этому матерому провокатору, который служит трем державам и иранской тайной полиции одновременно, удалось проникнуть в организацию. Так-то, мой друг, иностранный капитал не ограничивается ограблением наших естественных богатств. Он разлагает и людей, превращая их в подлецов и негодяев.

Фридун уже не слушал сертиба. Перед его глазами проносились образы товарищей, которые в эту самую минуту находились у Арама Симоняна, он видел виселицы, которые, готовились для них. Ему хотелось вскочить и, не медля ни минуты, помчаться туда, чтобы предупредить их, принять какие-то срочные меры. Но сертиб Селими ждал ответа, и ответ надо было дать. Фридун не сомневался, что в его лице организация приобретет ценного человека, но не считал себя вправе, не посоветовавшись с товарищами, не получив их согласия, открывать сертибу Селими существование такой организации.

- Я затрудняюсь сразу принять какое-нибудь решение, - ответил он спокойно, - но я подумаю над вашим предложением. Во всяком случае трудно что-нибудь возразить против вашего вывода - что так продолжаться дольше не может. Можете быть уверены, сертиб, что все сказанное здесь останется между нами...

Произнеся последнюю фразу, он заметил как облегченно вздохнул сертиб.

Затем Фридун извинился и торопливо поднялся. Сертиб Селими пошел проводить его до ворот.

- Как ваши отношения с Шамсией-ханум? - несмотря на глубокое волнение, спросил Фридун.

- Вы и сами знаете, что она порядочная девушка и не похожа на своего продажного отца. Она не лишена способности постигать правду жизни. Поэтому я открыл ей, что мы с ней жертвы дворцовых интриг и шахского произвола. Мы договорились о том, что если даже нам и придется формально вступить в брак, мы никогда не будем мужем и женой. А когда будут разбиты ненавистные цепи, каждый пойдет своей дорогой и найдет свое счастье.

На прощание Фридун крепко пожал сертибу руку и, сев в машину, бросил шоферу:

- Быстрей в город!..

Вернувшись с работы, Керимхан Азади пообедал и, по обыкновению, принялся за газеты. Хавер убирала и мыла посуду. Маленький Азад строил в углу домик из кубиков и то и дело поглядывал на отца. Видимо, ему очень хотелось что-то сказать отцу, но он не решался.

- Подойди ко мне, сынок! - сказал Керимхан, наблюдавший за ним из-за газеты. - Принеси свои кубики, я помогу тебе построить хороший домик.

Азад собрал в охапку кубики и перетащил к отцу.

- Кем ты будешь у меня, сынок, когда вырастешь?

- Я буду доктором, папа. Я хочу быть, как дядя Симон, - ответил мальчик и перевел взгляд на мать.

Хавер, нежно улыбаясь, кивнула ему головой. Увидя одобрение матери, Азад воодушевился.

- Папа, а почему ты не доктор, а? - спросил он. - Почему, папа?

Хавер подбежала к нему и, обняв, поцеловала.

- Папу некому было учить, сынок. А ты будешь учиться и станешь доктором.

В половине девятого Хавер стала укладывать мальчика, а Керимхан начал собираться к Араму Симоняну.

- Ты скоро вернешься? - спросила Хавер, провожая Керимхана.

- Через час буду дома.

В это время послышался голос мальчика, звавшего отца. Керимхан подошел к постельке сына, поцеловал его в лоб, поправил на нем одеяло и, когда мальчик закрыл глаза, вышел из комнаты.

- Не опаздывай, Керимхан! Пожалуйста, - умоляюще сказала Хавер, провожая мужа через двор до калитки.

- Хорошо, моя Хавер. Я приду скоро, - обещал он и поцеловал ее в глаза.

И долго, пока Керимхан шагал по затихшим улицам Тегерана, не выходил у него из головы беспокойный и полный любви взгляд Хавер.

Дойдя до конца переулка, он свернул налево, где в кафе "Нобахар" его должен был ждать Гусейн Махбуси. Ему хотелось бы, сказал приятель, пойти к Араму Симоняну вместе с Керимханом.

- В первый раз мне одному как-то неудобно, я их не знаю - объяснил он.

Керимхан не успел дойти до кафе, как Махбуси вышел ему навстречу.

- Мы не опоздали? - с лихорадочной поспешностью спросил он.

Гусейну Махбуси не терпелось; он горел единственным желанием, чтобы все совершилось как можно скорее.

По обыкновению, на стук вышел Арам. Войдя во двор, Керимхан представил ему Гусейна Махбуси. На всю жизнь, запечатлелись в памяти Арама неприятные глаза, сверкнувшие на него в полумраке.

Уже собралось несколько рабочих с табачной фабрики, из типографии и один учитель. Керимхан вопросительно посмотрел на Арама, не видя среди собравшихся Фридуна и Гахрамани.