Наступит день

- Если не сейчас, то в будущем готовься. Готовься, приятель! Народ идет за тобой так же, как высшие круги за мной. Вот почему мы должны работать вместе. Как только я стану премьером, ты будешь моим помощником. А сейчас иди и займись приготовлениями к завтрашнему рауту в Шимране. Возможно, что прибудет его величество.

- Прошу простить меня, - возразил Курд Ахмед. - Я давно хотел просить вас освободить меня от должности и подыскать другого человека.

Хикмат Исфагани не сразу понял его, но, поняв, отчаянно замахал руками.

- Что ты! Что ты! Твоя настоящая работа у меня только теперь начинается. Ведь я и мои единомышленники организуем национально-демократическую партию; вот тебя в первую очередь мы думаем привлечь к себе.

- Благодарю вас, но мы решили создать свою собственную партию.

- Какую партию, парень? - удивился Хикмат Исфагани. - Может быть, и мне лучше вступить в нее? А? Или состоять в обеих партиях: и в нашей и в вашей?

- Я боюсь, что наша партия окажется вам не по духу! - с отвращением ответил Курд Ахмед. - Не забудьте, господин Исфагани, что это будет подлинно народная партия.

- А почему ты знаешь, что она мне не по духу, братец? Ведь я готов был пожертвовать ради народа своей жизнью. Разве ты забыл как этот тиран, Реза-шах, заточил меня в одну тюрьму с твоими товарищами?

Курд Ахмед не нашел нужды зря тратить время на дальнейшие разговоры с ним и поднялся.

- Прошу, вас, господин Исфагани, с завтрашнего дня считать меня свободным от должности.

Увидев бесплодность дальнейших уговоров, Хикмат Исфагани тоже поднялся.

- Ну что же, милостивый государь! - с сожалением проговорил он. Помоги вам аллах! Но давай уговоримся, что, где бы мы ни встретились, - не забудем друг друга. Ведь оба мы работаем на пользу родины!

Курд Ахмед молча взял шляпу и поспешно вышел, даже не попрощавшись с хозяином.

На лестнице он столкнулся с мистером Томасом. Уже у ворот его догнал слуга Шамсии.

- Ханум просит вас пожаловать к ней!

Шамсия встретила его в расшитом шелковом длинном халате.

- Как поживаете? - с улыбкой спросила она, протягивая ему руку.

- Благодарю, ханум! Рад видеть вас в добром расположении духа.

Шамсия усадила его в гостиной и велела подать чай. Как всегда, она весело и неумолчно болтала. Курд Ахмед узнал от нее, что двери дворца настежь открыты перед нею и что всего два дня тому назад она виделась с новым повелителем во дворце.

- Прошу вас, - остановила она Курд Ахмеда, когда тот, выпив предложенного ему чаю, поднялся уходить. - Обязательно пригласите Фридуна на завтрашний раут в Шимране. Пусть придет непременно. Я сама пошлю ему специальное приглашение. И пусть возьмет с собой Судабу.

- К сожалению, это невозможно, ханум, - ответил Курд Ахмед. - Сегодня он покидает Тегеран.

- Куда же он едет?

- В Азербайджан. Переезжает в Тебриз. Тегеран связан для него с такими горестными воспоминаниями, что у него нет никакого желания остаться здесь.

- Знаю! Мой муж, серхенг Сефаи, рассказывал мне о Фридуне очень много. Я очень сожалею, что он покидает нас. Но передайте вашему другу, что двери моего дома всегда для него открыты.

- Не знаю, ханум, воспользуется ли он этим предложением, - сухо сказал Курд Ахмед.

Даже воздух в этом доме, несмотря на аромат духов, показался ему невыносимо душным, затхлым.

У выхода он заметил Хикмата Исфагани, который садился в машину рядом с мистером Томасом.

Когда машина скрылась, Курд Ахмед, с трудом подавляя в себе охватившее его отвращение, бесцельно пошел вперед. Ему стало казаться, что подлинное человеческое счастье трудно достижимо. Именно потому, что люди труда, люди честной, правдивой жизни опутаны лицемерами и лжецами, они редко достигают того, к чему из поколения в поколение стремятся.

"Но нет, - сурово подумал Курд Ахмед, - на этот раз они должны получить и получат все то, чего ожидают. Трудящиеся Ирана, участники народно-освободительного движения 1907 - 1911 и 1920 годов, на этот раз построят свою мощную политическую организацию. И это она призвана привести их путем тяжелой борьбы и испытаний к торжеству свободы и справедливости".

Эти светлые мысли вдохнули в него энергию. Зная, что Фридун уезжает сегодня в Азербайджан, Курд Ахмед решил зайти к Судабе, надеясь увидеть его там.

Там должны были находиться и Риза Гахрамани, уже работающий в организованном им иранском совете профессиональных союзов, и Ферида, которая была на руководящей работе о женском отделе "Иранской народной партии".

У Судабы действительно было очень оживленно.

Работница выбивала ковры и постели, складывая их в большие шерстяные мешки. Риза Гахрамани и Фридун, засучив рукава, помогали собирать и укладывать домашние вещи. Даже мальчики и те бегали по дому, исполняя под руководством Суда бы и Хавер разные мелкие поручения.

При виде Курд Ахмеда Фридун радостно протянул ему телеграмму:

- Поздравляю! Арам провел в Реште митинг с участием тридцати тысяч трудящихся. Там уже создано отделение нашей партии.

- А у меня есть телеграммы из Мазандерана и Исфагана - в впою очередь поспешил сообщить товарищам Курд Ахмед.