Наступит день

Довольные таким ответом, начальник и тегеранец переглянулись.

Спустя месяц Риза Гахрамани работал уже ремонтным мастером в паровозном депо станции Тегеран.

Вначале он боялся, что ему будет трудно жить в незнакомом городе и он не вынесет одиночества в чужой ему среде. Но, войдя в работу, освоившись с большим городом, он обзавелся новыми друзьями, а вскоре через них познакомился и с Курд Ахмедом.

Жизнь Ризы Гахрамани напомнила Фридуну его собственную. Казалось, их оторвала от родной почвы одна и та же буря, закрутил один и тот же вихрь.

Фридуну опять вспомнилась книга Горького "Мать". Повсюду у рабочих одна и та же жизнь. Какая непреложная истина!

- Риза, - заговорил Фридун, - всех нас гнетет и губит один и тот же неумолимый закон. У нас у всех, и у индийских бедняков, и у китайских кули, и у парижских рабочих, одинаковая жизнь, и один у нас враг.

- Как подумаешь, сразу поймешь эту истину. А с виду кажется, каждый живет по-разному, - в Индии иначе, чем у нас, у нас не так, как во Франции. А заглянешь в корень, сразу видишь, что нашему брату рабочему везде одинаково трудно, всюду отравляют жизнь одной и той же отравой, - согласился Риза.

- Поэтому-то нам и надо объединиться, не обращая внимания ни на национальность, ни на вероисповедание. Чем нравится мне сертиб? Тем, что для него и перс, и азербайджанец, и курд совершенно одинаковы, как бы братья. Так же высоко ценю я и твое отношение к национальностям. Наш друг Курд Ахмед курд, ты - перс, теперь присоединился к вам азербайджанец. Разве мы не родные братья?

- А вот погоди, - прервал его Риза Гахрамани, - я познакомлю тебя с армянином Симоняном. Что тогда скажешь?

- О, тогда у нас будет полный интернационал! - улыбнулся Фридун и, схватив Ризу Гахрамани, слегка покружил по комнате.

Фридун в раздумье остановился на углу проспектов Лалезар и Стамбули. Куда идти - домой или к Серхану: узнать у Фериды, удалось ли ей распространить порученные ей листовки? А может, направиться к сертибу Селими, который приглашал его к себе? Помощь сертиба особенно нужна сейчас, когда дальнейшая работа у братьев Сухейли становится невозможной. Да, надо поскорее уходить от них. А в подыскании новой службы сертиб мог быть очень полезен. Кроме того, Фридун рассчитывал, что сертиб окажет ему содействие и при поступлении в университет.

Эти соображения перевесили, и Фридун, кликнув извозчика, поехал к сертибу. Тяжелые ворота со знаком льва и солнца открыл ему старый садовник и, впустив во двор, пошел доложить господину.

Двор-сад сертиба с высокими чинарами занимал обширную площадь. В середине сада вокруг четырехугольного бассейна был разбит небольшой цветник. Мощеная дорожка от ворот до небольшого кирпичного двухэтажного дома проходила в нише из зелени, сплошь увитой виноградными лозами. Тяжелые гроздья созревшего винограда висели над головой Фридуна.

Сертиб вышел ему навстречу.

- Пожалуйте, пожалуйте, господин Фридун! - радушно приветствовал его хозяин.

Они тепло поздоровались. Сертиб был в прекрасном настроении.

- Вы слышали о листовках? - шепотом спросил он. - Наши господа думали, что народ нечто вроде стада баранов. А вот нашлись герои!

Так услышал Фридун первую весть о результатах своего труда, и от захлестнувшей его радости едва не бросился в объятия сертиба. "Сертиб, это сделали мы!" - хотелось ему крикнуть. Но он спросил, как бы ничего не понимая:

- Какие листовки?

Сертиб не успел ответить, как послышался мелодичный женский голос:

- Вы нас совсем забыли, сертиб!

Фридун обернулся. К. ним приближались две женщины и трое мужчин. Сертиб представил Фридуна пожилому мужчине и молодой девушке.

- Уважаемый Билури! - обратился сертиб к пожилому господину. - Прошу познакомиться с моим новым другом господином Фридуном. Приехал поступать в университет, на ваш факультет.

Хафиз Билури окинул Фридуна довольным взглядом.

- Прекрасно, прекрасно! - похвалил он. - Я всегда говорил, что спасение нации только в просвещении...

- Надеюсь, вы окажете ему содействие в поступлении, - сказал сертиб Селими.

- Насчет университета не беспокойтесь, я вам в этом помогу. Заходите ко мне... А пока будем продолжать беседу. Прошу... вот Шамсия-ханум...

Фридун внимательно оглядел девушку. Ее почти детское лицо было свежо, во взгляде отражались простота и естественность. Легкое платье красиво облегало ее тонкую фигуру. Руки девушки были в ажурных перчатках того же цвета, что и платье. Рядом со статной фигурой сертиба она казалась хрупкой и изящной куколкой.

- Прошу познакомиться... - отрекомендовал ей сертиб Фридуна.

Шамсия с очаровательной улыбкой протянула ему руку. Фридун взял эту изящную руку в перчатке и неожиданно в ту же секунду вспомнил Гюльназ и Фериду. Какая пропасть отделяла их от этой надушенной аристократки! Фридуну не приходилось еще касаться такой нежной, мягкой ручки. Он вздрогнул и тут же выпустил ее. Точно почувствовав это, девушка снова улыбнулась, и взгляд ее с любопытством остановился на Фридуне.

- А чем вы занимаетесь, сударь? - спросила она.