Наталена

Они были созданы друг для друга. Они совпадали, как элементы сложной мозаичной картины. И то, что между ними происходило – нельзя было назвать всепоглощающей страстью или нежным чувством, или симпатией. Все это – смешные слова, выдуманные для молоденьких дурочек, читающих дурацкие романы. Они были единым целым, идеальным механизмом, гармоничной силой, разумным творением природы, где никогда ничего не бывает лишнего. Адамом и Евой. Первыми совершенными людьми на Земле, венцом божьего промысла.

Почему тогда все случилось так гадко? Почему Валерка, единственный, любимый, суженый – покинул ее? И, ладно бы, только ее, но ведь Валера предал маленького человечка, родную дочь! Наталья терялась в догадках. Поступок Валерки был так чудовищен и противоестественен, как чудовищен и противоестественен февральский мороз в середине июля.

Хотя… И такое случается раз в тысячу лет.

А, может, Наталья все придумала сама?

Глава 4. Валерий

Валерий вырос в деревне, где-то под Новгородом. У матери был он единственным ребенком, а потому – балованным и любимым. Об отце мама никогда ничего не рассказывала. Зато соседи и родственники никогда не забывали напомнить Валерке об его происхождении.

– Мамка тебя в подоле принесла! – кричал долговязый Васька, двоюродный брат.

И эти его слова служили запалом для хорошей драки.

Валерке до слез обидно было. В чем он виноват? Откуда столько презрения? Да у доброй половины деревенских баб дети росли без отцов, и ничего ведь. Он пытался докопаться до самой истины и, наконец-то, понял: дело не в нем, не в мамке, а в самих людях. Люди разные, и не всегда – добрые. Многие из них пытались за счет унижения слабого возвыситься в своих глазах.

Вот как тетка Клавдия, сестра матери. Некрасивая, рябая Клавка не могла сравниться со статной и пригожей Марьей. Ее и замуж-то взяли благодаря «интеллигентной» профессии, продавщицы местного сельпо. Но муж Егор, быстренько сварганив Клавдии маленького Ваську, начал погуливать и интересоваться винцом, которого теперь у него было в достатке. Всегда можно взять у жены в магазине – ничего, расплатится сама. Клавка, разочарованная, совсем раскисла. Егор и так-то был ненадежным, с ленцой, мужиком, а тут еще и гулякой оказался. Все на Клавке: и дом, и огород, и скотина, и магазин. Докучливые деревенские старухи без конца дергали ее. Никаких дел: Клавдия картошку копает, конца поля не видать, а эти бабки прутся к ней, увязая в меже:

– Клавдия, открой лавку, уж очень надо сахару купить!

– Клавдейка, а муку завезли? Отложи мне пару пудиков!

– Клавушка, ты завтра поране магазин отворяй: надыть консервы и водки взять, зять приезжат!

Вот дуры! Как будто не видят расписания на магазине. И ведь каждая норовит под запись товар взять. А Клавдия потом дрожи перед ревизией!

Сеструха Мария жила и горя не знала. Дрова ей колхоз выписывал, огородик махонький, за день управиться можно. Из скотины и было: корова, поросенок, да пять курочек. Много ли им с Валеркой надо? Мужика нет и не надо. Мужик в хозяйстве – особая статья. Его кормить, обстирывать, обихаживать надо. Плохой, хороший ли, а никуда не денешься. А этой – трын-трава.

Валерку Маша из города привезла. Колхозное правление ее, как путнюю, отправило учиться на животновода. Дали ей койку в общежитии, стипендию начислили, чин чинарем! Вернулась Машка специалистом с дипломом. Зашла в правление на работу определяться, так вся контора ахнула: вот так специалист! Пузо в пальто не умещается! Однако, ничего не сказали. Как матери-одиночке, выделили квартиру – маленький домишко на две комнатенки с кухней и печкой.

Клавка сначала обрадовалась: теперь она полная хозяйка в добротной родительской, по четыре окна на каждой стене, избе. А потом чуть волком не взвыла: за таким домом догляд нужен! А Егор, в отличие от покойного отца, хорошего хозяина, мужичонка никакущий! Кое-как отработает восемь часов в РММ, и в магазин за вином. И попробуй – не дай! Мигом Клавины глаза украсит фиолетовыми синяками. Ночью придет – покоя нет. Буянит, Клаву на честный бой вызывает. А ведь ей спать надо! Она и так без рук, без ног! И Ваське в школу с утра! От такой жизни Клавдия быстро увяла, подурнела, растеряла остатки красоты, которой ей господь и так немного отмерил.

И самое обидное то, что она-то, Клавдия, ни в чем не была виновата, все делала по людским законам! И работала, и замуж вышла, и дитя в законе родила! А ей – шиш с маслом! И в то же самое время сестра Машка все наготовенько от государства получила: и домишко, и счастье семейное, и достаток!

Конечно, Клавдия преувеличивала: какой там достаток у матери-одиночки. Но – все равно: Мария цвела и пахла, Валерка всегда в обновах и здоровенький, а чисто вымытые стекла избушки белели кружевными занавесками. Раньше бы за такой грех с Машкой и не здоровался бы никто, а сейчас – почет ей и уважение! И, главное, ни один человек ее пальцем не тронет, спит себе до утра без задних ног, и на работу идет как королева! Господи, да за что такая несправедливость!