Наталья Бехтерева – какой мы ее знали

Многократные долголетние наблюдения Бехтеревой позволили ей разработать теорию «жестких» и «гибких» звеньев мозга. «Жесткие» – это те зоны, которые всегда обязаны включаться в совершенно определенную работу (есть такие, которые отвечают за счет, другие – за письмо, третьи – за речь). А «гибкие» – «министры без портфеля». Они всегда могут переориентироваться и подключаются по мере необходимости к разным работам: усиливают одну, ослабляют другую.

Бехтеревой и ее сотрудниками открыты важные тонкие механизмы мозга. К ним относятся и биологические часы мозга Бехтерева показала, что он может работать в разных временны́х режимах. Скажем, знаменитые чудосчетчики оперируют с огромными числами едва ли не со скоростью компьютера. Есть больные, у которых крайне замедленны и речь, и мышление. Новый комплексный метод ИЭМ – стимуляция мозга – позволяет помочь им. В некоторых профессиях и трудных ситуациях мозг сам переводит себя в быстрый режим.

Академик Бехтерева считает, что такая способность есть у каждого из нас, но не торопится давать рекомендации по скоростному обучению. Она предупреждает: необходимо исследовать биологическую опасность скоростного режима. Это ее принципиальная позиция – максимально щадить организм и побеждать природу, подчиняясь ее законам.

В мозге ее особенно интересуют механизмы надежности. Вот один из тех, что открыт Бехтеревой и ее сотрудниками: система, которая реагирует только при ошибках. Независимо от смысла и значения действий, она посылает сигналы, обращая внимание мозга на сбой. Такой механизм самоконтроля позволяет нам делать минимальное количество ошибок, страхует нас.

Принципиально новое направление, которое до работ ученого даже не формулировалось, – это нейрофизиология мыслительных процессов, исследование материальной основы мысли. Работа ее школы физиологов показала, что традиционная идея, будто человек «думает корой» (и только), не совсем верна. Природа, обеспечивая надежность, задублировала важнейшие системы. Бехтерева показала, что в подкорке есть зоны, впрямую связанные с высшими функциями сознания. Удалось обнаружить нейроны, имеющие отношение к речи, к принятию решений, к распознаванию образов.

Нормальный мозг оберегает себя балансом эмоций, старается не отдаваться целиком и надолго восторгу или отчаянию. Больной работает иначе: его может захлестнуть волна отрицательных эмоций. И если так будет продолжаться долго, мозг отвыкнет радоваться. Все территории будут в нем захвачены только негативными эмоциями. Справиться с этим станет трудно, как со всяким устойчивым патологическим состоянием. Долгие беды приводят к тому, что даже здоровый человек в отчаянии воскликнет: «Мне все равно, страдать иль наслаждаться, к страданьям я привык уже давно». Каждый мыслящий человек может научиться управлять своим состоянием – не позволит себе «привыкнуть к страданиям».

Комплексный метод академика Н. П. Бехтеревой позволяет определить миг рождения эмоций. Вот почему еще до того, как на больного надвинется тяжелая тоска, врач может увидеть это опасное положение, понять, хватит ли у мозга сил справиться самому или надо принять меры и организовать вокруг опасного очага зону защиты. Врач может простимулировать нужные зоны и противопоставить больному очагу активность радости. Это применяют сотрудники Бехтеревой при борьбе с эмоциональными нарушениями эпилептиков.

…Наука потому и наука, что ее окончательные выводы не зависят от особенностей характеров исследователей – они объективны. Но наука потому и наука, что это всегда встреча с неизведанным. Вот почему личность ученого часто определяет и направление, и скорость получения результата в такой встрече. И несомненно, темп его применения.

Особенности натуры Натальи Петровны определили во многом успехи современных методик. И в наши дни уже немыслима наука о мозге человека без полученных Бехтеревой результатов. Их уже используют крупные клиники у нас в стране и центры за рубежом.

Но когда-то надо было решиться на это. И изо дня в день результатами (излечением больных, казавшихся безнадежными) снова и снова доказывать на деле всю необходимость нового. Нужны были недюжинная воля, самообладание, жизнестойкость…

Впрочем, прошедшее время тут неуместно. Ей и сейчас нелегко дается борьба за современную технику. Особенно за жизненно необходимый позитронно-эмиссионный томограф, ведь он еще не создан в нашей стране.

Она убеждена, что сложнейший орган – мозг – требует для исследования и техники сложной. И не считает возможным отказываться от нужного метода только из-за того, что его трудно организовать.

Сама Бехтерева никогда не определяет свою жизнь как войну против кого-то или чего-то. Она отдает силы борьбе «за». Борьбе за каждого своего пациента, за уровень медицинской и физиологической науки. За уровень института, который возглавляет. За молодую смену. За каждого своего ученика.