Наташа

— И действительно… для того, чтобы воздвигнуть эту грандиозную усыпальницу, потребовалось тридцать лет. Войны, засухи, разливы рек, недовольство рабов — все это приходилось мне преодолевать. Расцвет страны сменялся ее упадком, вызванным неурожаем или длительным военным походом. За столь длительный срок немудрено было забыть о том, что высота пирамиды не должна превышать 32 ярусов. Когда строительство усыпальницы было закончено, я почувствовал огромное облегчение — как будто сбросил с плеч тяжелую ношу.

А вскоре мне доложили, что царственный Сфинкс отвернулся от моей пирамиды. И тут я вспомнил предупреждение небожителей, и в душе моей возник страх. Уже поздно было что-либо изменить — я собирался в мир теней. На следующий день астрологи сообщили мне, что ночью видели розовый луч, падающий от звезды и освещавший мою усыпальницу, а утром на одной из граней ее появились таинственный знак и пророческие слова… Только тогда я понял, что в земном тщеславии своем совершил непоправимую ошибку.

Я в третий и последний раз обратился за советом к ней. И вновь явилась

она, по-прежнему юная и прекрасная… Она была очень недовольна мною, но, вняв моим мольбам — указала мне на тебя, Аллей. Тебя, сына первого фараона 20-й династии, ждет необычная судьба… И с тех пор каждую ночь, в течение двух тысячелетий, я брожу вокруг пирамиды, осматривая ее и дожидаясь этой встречи. Я прошу тебя, сын Пентсуфра, помочь мне сохранить мою усыпальницу, а в благодарность за это тебе откроются великие тайны Вселенной, и свой долгий и трудный путь ты пройдешь с честью, оберегаемый моим благословением.

Костер уже догорал, когда тень Хеопса закончила свой долгий рассказ и обвела присутствующих усталым взглядом. Люди сидели неподвижно, каждый по-своему воспринимая услышанное. Первым нарушил молчание Аллей:

— Я рад бы тебе помочь, Великий Хеопс, но разве в моих скромных силах предотвратить разрушение Великой Гробницы? И что я должен сделать, чтобы Время и неземная сила не уничтожили ее?

— Более того, что я сказал, я не смею тебе открыть, Аллей. Ты отмечен особой Судьбой, и этим все сказано… Даже если бы моя усыпальница у нас на глазах стала бы превращаться в гору песка… Но ты не забудь о моей просьбе так, как я забыл о предупреждении небожителей. Наступит момент — ты сам поймешь, что пришло время действовать.

Произнеся эти слова, тень медленно поднялась и, не прощаясь, растаяла в сумраке ночи.

До рассвета люди просидели вокруг костра, молча глядя на угасающие угли. Утром сели на коней и обратный путь преодолели без приключений. Добравшись до храма, Аллей долго не мог заснуть, слова Хеопса не давали ему покоя, наконец, совершенно уставший и измученный, он провалился в глубокую пелену сна.

ГЛАВА 12

Целых три дня со всех концов Египта к месту встречи божественного фараона и непобедимой армии съезжались жрецы, высшие государственные сановники, номархи, чиновники, и просто желающие поклониться повелителю страны. Среди огромной празднично разодетой толпы особенно выделялись несколько достойнейших номархов, верховных жрецов, и среди них — Пентсуфр с сыном, сопровождаемый своей охраной. Аллей чувствовал себя беспокойно и одиноко в этом бескрайнем людском море, и не раз он с тоской глядел в сторону великого Сфинкса, словно пытаясь найти в нем ответ на мучившие его вопросы.

Наступил долгожданный миг незабываемой встречи. Прибыли первые полки армии победителя. Воины выглядели устало, но радость сияла на их лицах — после долгого изматывающего похода они вернулись домой живыми. Громкими криками встретила толпа своего солнцеподобного фараона. Он одержал очередную победу в почти не прекращавшихся войнах с соседями и был очень горд собой. Его испещренное морщинами немолодое лицо носило отпечаток пережитых событий и болезней, но глаза зорко и внимательно смотрели на встречавших его людей.

Пентсуфр спокойно, с достоинством выдержал пронизывающий взгляд фараона и торжественно приветствовал его.

Царская процессия направилась к Нилу. Там давно уже стояла позолоченная барка с раскинутыми на ней великолепными шатрами, увитая пестрыми гирляндами и украшенная богатыми венками из цветов.

Фараон пригласил к себе на барку Верховного жреца храма Амона Пентсуфра, его сына и нескольких достопочтенных номархов, которые должны были сопровождать его во дворец.

Берега Нила были заполнены веселой разодетой толпой людей, держащих в руках букеты цветов и зеленые ветки. Повсюду слышались музыка и песни. При приближении барки с фараоном приветственные крики усиливались и превращались в непрекращающийся гул, который, как волна, следовал впереди царя и сопровождал его на всем долгом пути к городу.

Закончив торжественную церемонию встречи, фараон расположился на отдых в одном из роскошно убранных шатров, пожелав узнать о состоянии государственных дел из уст Пентсуфра: