Натюрморт с серебряной вазой

Эти первые признаки разногласия Виктор проморгал. Он счел увлечение девушки данью моде на всякие оккультные штучки.

«По-моему, это чистой воды развод, – посмеивался он. – Неужели есть чудаки, которые верят в подобную чепуху?»

Руся сердилась, доказывая, что нельзя мыслить прямолинейно и что в жизни должно быть место чуду. Взмахнешь палочкой, и все блага посыплются на тебя как из рога изобилия.

Он принимал ее за безрассудную мечтательницу. Оказывается, ошибался он, а не Руся…

* * *

Тамань

– Алексей Порфирьевич, – представился эксперт, приглашая Лаврова в сад. – Буду рад ответить на ваши вопросы. Хотите продать что-нибудь из антиквариата? Или, наоборот, приобрести?

– Мне нужен ваш совет, господин Кирчук.

Алексей Порфирьевич предложил гостю расположиться в беседке на свежем воздухе. Белые столбы, крыша из розовой черепицы, длинные скамейки, застеленные полосатыми матрацами, куча подушек.

– Восточные люди умели жить со вкусом, – сказал эксперт, усаживаясь. – Подкладывайте под спину подушку, сударь. Ну вот, – одобрительно кивнул он. – Теперь я вас слушаю.

– Я частный детектив, – приступил к делу Лавров. – Хочу получить кое-какие разъяснения.

– По какому поводу?

– Мой визит связан со смертью господина Ордынцева. Я действую по поручению его вдовы.

Эксперт с сомнением покачал головой. Его светлая блуза навыпуск подчеркивала нездоровый землистый цвет кожи. Лысина на его черепе блестела, глаза прятались под набрякшими веками.

Лаврова смущало одно: как бы вдова не заявилась в Тамань и не уличила его в самозванстве. Ей, вероятно, уже сообщили о гибели мужа. Насколько он знал психологию жен предпринимателей, те не торопились брать на себя обременительные обязанности. Скорее всего, «безутешная» госпожа Ордынцева пришлет за телом нарочного, а сама будет лить слезы в Москве. На это он и сделал ставку.

Похоже, эксперт заподозрил подвох. Он долго молчал, изучая посетителя настороженным взглядом.

– Следствие пока не знает, к кому именно обращался Ордынцев перед смертью…

Кирчук был стар, но не глуп. Он понял намек.

– Мне следует беречь репутацию, – кивнул он. – В том, что случилось с господином Ордынцевым, моей вины нет. Однако с нашими пинкертонами лучше не пересекаться.

– Вы совершенно правы. Со своей стороны гарантирую, что разговор останется между нами, – вежливо улыбнулся Лавров.

Алексей Порфирьевич не расслабился, просто успокоился, продолжая держать ухо востро.

– Вряд ли я могу вам чем-либо помочь, – покачал он головой. – Я видел господина Ордынцева всего раз. Он приезжал за консультацией по поводу серебряной вазы. Я высказал свое мнение, и они уехали.

– Они?

– Ордынцев и его дама… прелестная блондинка. У нее довольно знакомое лицо. Где-то я ее раньше видел…

– На экране телевизора, – удовлетворил его любопытство гость. – Это Руслана Смолякова, телеведущая.

– Вероятно. Я редко смотрю телевизор. Предпочитаю проводить время за книгой или прогуливаюсь. Морской воздух чрезвычайно полезен. Кстати, не могли бы вы сказать мне, отчего умер этот человек? Я слышал, его отравили.

– Пока известно лишь предварительное заключение о причине смерти Ордынцева, – схитрил Лавров. – Судя по всему, он действительно умер от яда.

– Боже мой! Какой кошмар! – с напускным сочувствием воскликнул Кирчук. – Совсем еще молодой, здоровый мужчина. Жить бы да жить. Надеюсь, это… случайное пищевое отравление?

– Вскрытие покажет.

– В нашей станице слухи разносятся молниеносно. Молочница, которая приносит мне по утрам творог и простоквашу, нагородила несусветной чуши… якобы в отеле «Шато»… завелся вампир.

Он смущенно усмехнулся.

– Люди склонны приукрашивать неприглядное событие, – пожал плечами детектив. – Вряд ли вампиры существуют. Они созданы человеческой фантазией.

– Мрачной фантазией…

– Согласен. Только к смерти Ордынцева это отношения не имеет.

– Кто же его отравил?

– Идет следствие…

Лаврову было все равно, что завтра подумает о нем Кирчук, который на пенсии неплохо подрабатывает услугами в сфере купли-продажи антиквариата. Но сегодня он должен выудить у старикана все подробности, которые его интересуют. Впрочем, эксперт сам был не прочь обсудить недавний визит погибшего коллекционера.

– Хм… Знаете, ваза, которую приносил господин Ордынцев… у меня по поводу нее возникло дежавю.

– Что, простите?

– Дежавю! – повторил Алексей Порфирьевич. – Понимаете… когда он ушел, я сидел и вспоминал, где я мог видеть нечто подобное…

– Ну и как? Вспомнили?

– Полагаю, да. В моем возрасте память зачастую подводит, но касательно вазы…