Нация и сталь

Между прочим, в своих "Мыслях и воспоминаниях" Бисмарк отмечал, что Вильгельм II "не остался чужд наследию Фридриха Вильгельма II "в двух направлениях. "Одним из них является сильное сексуальное развитие, а другим - известная восприимчивость к мистическим влияниям". Во всяком случае, от своего легендарного предка, Фридриха Великого, будущий кайзер усвоил пристрастие к "длинным парням". Почти все флигель-адъютанты Вильгельма II были необычайного роста - около 2 метров и выше.

Как мы видим, ведущей чертой характера кайзера была его неуравновешенность, вырастающая из мощного комплекса неполноценности. Как бы сказал Виктор Гюго: "Это была та карликовая натура, из которой легко вырастает чудовище.. Есть души подобные ракам. Вместо того чтобы идти вперед, они непрерывно пятятся к тьме и пользуются жизненным опытом лишь для усиления своего нравственного уродства, все больше развращаясь и все больше пропитываясь скверной". Рекрутам Вильгельм однажды заявил, что они должны будут стрелять в своих отцов и братьев, если он им прикажет.

В июне 1888 года 29-летний Вильгельм унаследовал трон своего отца. Однако молодой монарх не обладал к тому времени ни соответствующими знаниями, ни личными качествами. Его отец отмечал склонность сына к "слишком поспешным и скоропалительным суждениям". "В его знаниях ещё много пробелов, - писал он Бисмарку, - до сих пор ему не хватает необходимых основ". Бисмарк, в свою очередь, считал, что Вильгельм не проявляет необходимой "склонности к усидчивому труду". Все это объясняло дилетантизм его действий во многих областях государственной жизни, когда весьма неоправданное самомнение кайзера причудливо сочеталось с неопределенностью оценок и суждений. "В стране лишь один господин - это я, - заявил правитель Германии на банкете в мае 1891 года, - и другого я не потерплю".

Кайзер "славился" сомнительным пристрастием к разного рода непристойным и грубым шуткам. Так, однажды в библиотеке он так долго щипал и пинал молодого герцога Саксен-Кобургского, что тот разразился слезами. Выходка кайзера на борту королевской яхты в июле 1897 года привела к трагедии. Официально сообщили о том, что лейтенант Ханке погиб во время прогулки на велосипеде, свалившись в бурную реку. В действительности же по какому-то случаю кайзер напустился на лейтенанта, а тот, защищаясь, попытался ударить своего обидчика. В результате Ханке был "изолирован", и с него взяли обещание после освобождения покончить с собой, что тот и сделал.

Будучи болтливым, напыщенным и тщеславным, весьма неустойчивым в своих настроениях, Вильгельм II прикрывал свою посредственность помпезностью императорского двора. Его поведение отличалось "солдатской" грубостью и крайней нетактичностью.

В своих многочисленных выступлениях, словно "обосновывая" и оправдывая свою абсолютистски-монархическую миссию, Вильгельм II поначалу наводил подлинный страх на всю Европу, которая постоянно ожидала то государственного переворота в Германии, то её нападения на кого-либо из соседей.

В феврале 1894 года на банкете в Бранденбурге он говорил об убежденности династии Гогенцоллернов в том, что сам Бог возвел её на престол и что только перед Богом и своей совестью она отчитывается о деяниях, совершаемых ею исключительно для блага отечества.

Именно неуверенность и колебания кайзера, а также его природная агрессивность, происходящая от того же комплекса неполноценности, и определили курс внешней политики Германии.