Национализация рубля — путь к свободе России

Дополнительно Германия обязалась использовать свое влияние для улучшения отношений Москвы и Токио. Последний пункт был крайне важным. Выходило, что подписание договора с Германией помогало решить и вторую проблему СССР — постоянную агрессию со стороны Японии. Это был серьезный аргумент. Япония, подстрекаемая Великобританией и США, еще в начале 30-х годов вторглась в Китай. [141]И потихоньку, «отгрызая» кусок за куском китайской территории, неуклонно приближалась к границам России. Удар по СССР по английскому сценарию должен был наноситься японцами с востока, а немцами с запада. Это была война на два фронта — для России, а не для Германии. И один фронт уже был открыт. 11 мая 1939 годарегулярная японская армия напала на монгольские погранзаставы. В момент, когда германский посол предлагал Сталину заключить договор о ненападении, Токио считался союзником Берлина. А вокруг озера Халхин-Гол в Монголии шли тяжелые бои. На

24 августа 1939 годаяпонцы планировали наступление. Вместо этого 20 августа 1939 годав наступление пошла Красная армия — то есть на следующий день после того, как немцы предложили свое посредничество в замирении с Японией. Чтобы японцы охотнее начали «переговариваться», нужно было им сначала хорошенько наподдавать.

Для правильной оценки действий советского руководства нужно понять, что переговоры с немцами и бои с японцами происходили в одно и то же время.

И при этом Берлин обещал не просто свою дружбу — немцы действительно могли склонить японцев к миру. Ведь воевать против России в одиночку — задача для Японии крайне сложная и практически непосильная. [142]Договор о ненападении Берлина и Москвы — отличный повод для Токио остановиться. Тут впору задать вопрос: а можно ли было еще каким-то другим образом повлиять на Японию? Может быть, другие страны, а не Третий рейх, могли оказать на нее давление? Нет. Потому, что для этого было необходимо желание остановить войну СССР и Японии, а этого как раз и не было. Даже наоборот, англичане в то же время пытались организовать восстание в китайской провинции Синьцзянь. [143]Зачем это британцам? А затем, что именно через эту провинцию СССР отправлял помощь Китаю. Наше оружие и советники помогали усилить борьбу с японцами и тем самым ослабить японские войска, противостоящие Красной армии. Перекрывая путь доставки русского оружия и амуниции, англичане срывали борьбу китайцев и усиливали японцев, помогая им усугублять конфликт с Россией…

Надо отдать должное Сталину. Прекрасно понимая серьезность намерений немцев и причины их спешки, он решил (несмотря на проблемы с японцами) воспользоваться ситуацией с максимальной пользой для СССР. Немцы просили принять в Москве министра. Англичане присылали неизвестно кого и без полномочий. Ситуация была очень наглядной…

Во время визита в Москву посол Германии Шуленбург получил от Молотова вполне конкретный ответ. Если экономические соглашения будут подписаны сегодня, 19 августа, то Риббентроп может приезжать через неделю, 26 или 27 августа

. На предложение принять Риббентропа пораньше Молотов возразил, что говорить об этом рано, пока не завершена даже первая ступень — экономические переговоры. На часах было около 15.00, 19 августа 1939 года. [144]В Берлине должны были схватиться за голову — время неумолимо истекало. Русские были любезны, но никакой ясности в ситуацию не вносили. И вдруг они прямо сказали, что без кредита в 200 млн марок никакого прогресса в отношениях быть не может. Что оставалось делать Берлину? Хотел ли Гитлер кредитовать Сталина? Конечно нет. Он сам нуждался в средствах, готовясь к войне с Польшей. Но выбора у него не было. Ведь Сталин, ведя переговоры, использовал старый добрый англосаксонский прием: создание проблемы, а потом «продажа» путей ее решения. США сегодня финансируют «международный терроризм», а потом сами с ним и борются. [145]. Кремль тянул время, потом вдруг предложил через предоставление кредита СССР до 1946 года резко ускорить переговоры. И для этого после «кнута» пустил в ход «пряник». Через полчаса после ответа, что приезжать нужно «через недельку», германского посла вновь вызвали к Молотову.

Ему вручили советский проект договора о ненападении, составленный по всем правилам. Именно этот вариант (с незначительными правками) будет потом подписан. Договор как договор — ничего в нем необычного не было. Кроме одного: в проекте договора не было указания, что документ теряет силу в случае агрессии одной из сторон против третьего государства. [146]Просто запомним этот момент и двинемся дальше. Чуть позже эта информация нам очень пригодится.