Национализация рубля. Путь к свободе России

Рубеж 1999-2000 года — это начало поэтапного восстановления Полного Государственного Суверенитета. Процесс пошел в об­ратную сторону. То, что потеряли последним, возвращали в первую очередь. Все началось с восстановления дипломатического суве­ренитета, то есть со второй чеченской кампании. Право распоря­жаться на своей территории самим, невзирая на мнение мирового сообщества. Это дружба с теми государствами, с которыми России выгодно дружить. Это отпор агрессору в Южной Осетии. Будем откровенны — это не грузинскому президенту дали по зубам рос­сийские войска, а стоявшим за ним Соединенным Штатам. Я своими глазами видел в репортажах с улиц Цхинвала... труп негра в натов­ской форме. Его показали пару раз — потом эти кадры исчезли из

эфира. Военный советник, погибший в бою. Танкист. Неслучайно в советских танках, имевшихся на вооружении грузинской армии и захваченных в Цхинвале, надписи внутри машин были сделаны на английском языке... К 2011 году у нас есть:

□        признание, флаг, герб и гимн;

□        частичный дипломатический суверенитет — мы вынуждены тор­говаться и оглядываться на США;

□          военный суверенитет восстанавливается — медленно, но восста­навливается;

□        экономического суверенитета по-прежнему нет.

Культурного суверенитета нет, но он восстанавливается. Словно после тяжелой болезни возвращается память и приходит понимание, как жестоко нас всех обманули «прорабы перестройки». Молодежь опять начинает гордиться своей страной. Патриотизма заметно больше, чем десять-пятнадцать лет назад, когда наши туристы сты­дились признаться, что они из России. Мало? Да, мало. До обидного мало. Но это движение в правильном направлении, хотя оно и крайне медленно.

Нашей целью должен являться Полный Государственный Су­веренитет России.

Как избавиться от Дефицита Государственного Суверенитета? Как же восстановить Полный Государственный Суверенитет? Выход всегда находится там же, где и вход. Мы видим, что восстановление Полного Суверенитета составляет все пять пунктов. У нас сегодня в наличии первый и (почти) второй, третий и пятый. Теперь дело за четвертым суверенитетом — экономическим. Чтобы чего-то добить­ся, нам нужно понять, что это такое. Нынешний мир имеет финан­совую организацию. Сегодняшние цепи состоят не из железа и оков, а из цифр, валют и долгов. Поэтом)' путь к свободе для России, как это ни странно, лежит в финансовой сфере. Сегодня нас держат га самое болезненное место —за рубль. Как раньше зримым показателем неполного суверенитета были вражеские солдаты в наших городах, так теперь показателем поражения в них является вражеская, ничем не обеспеченная валюта. Когда нашему суверенитету угрожали вра­жеские солдаты, мы противопоставляли им свою русскую армию.

Сегодня мы чужой, ничем не обеспеченной валюте должны противо­поставить собственную русскую валюту.

Тут резонно спросить: а разве она и так не наша? Разве рубль не является нашим? Как бы помягче сказать... рубль сегодня... не вполне наш, И такое положение является главным тормозом развития нашей страны.

Давайте разбираться.

О ФРС и Центральном бан^е не России

Заговора никакого нет, однако если гово­рить языком практических результатов, последствия такие, как будто заговор все же был.

Дэвид Кортен

Когда уходят герои, на арену выходят клоуны.

Генрих Гейне

Что каждый из нас знает об окружающем мире? Только то, что он видит, слышит и читает. Знания приходят вместе с информацией. А вместе со знаниями приходит и понимание. Каждый из нас не­плохо разбирается в общежитейских проблемах. Все знают, что если на небе собрались тучи, то скоро прольется дождь. А значит, нужно взять с собой зонтик или вообще остаться дома. Аюбой взрослый понимает, что если продукты не убрать в холодильник, а в квартире жарко, то они испортятся. Что нельзя совать пальцы в розетку или, подобно героям голливудского боевика, прыгать с большой высоты на движущиеся машины. Но есть сферы человеческой деятельности, где существующий порядок вещей не понимает практически ни­кто. Речь идет не о ядерной физике или устройстве Вселенной. Мы говорим о сфере, которой пользуется почти каждый — знает о ее существовании, но тем не менее не сумеет ответить на простейшие вопросы о том, как она устроена.