Национальность – одессит (СИ)

— Спасибо! Я отдам художнику, чтобы нарисовал плакат со схемой, после чего подарю журнал библиотеке от вашего имени, — поблагодарил профессор Петриев и предложил: — А не могли бы вы сделать перевод этой статьи на русский язык? Мы бы опубликовали ее в наших «Записках естествоиспытателей». Как раз доберем следующий номер.

Он имел в виду альманах «Записки Новороссийского общества естествоиспытателей», который выходил не периодично, а когда накапливалось достаточное количество научных статей со всех кафедр. Есть еще «Записки Императорского Новороссийского университета», в которых публикуют в основном отзывы о магистерских и докторских диссертациях и административные статьи.

— Запросто, — пообещал я.

— Давайте вашу книжку для записей, — и объяснил коллеге: — Закрою ему второе полугодие. Он посещал мои лекции, работал в лаборатории.

— Он и на мои лекции ходил. Мы даже как-то поспорили по поводу ньютония. Молодой человек поддерживает теорию Менделеева, — припомнил профессор Петренко-Критченко.

— Наверное, он признает авторитет выдающегося ученого, — предположил профессор Петриев, заполняя перьевой ручкой с зеленым древком мою зачетку.

— Для меня авторитеты в науке закончились вместе с мухой Аристотеля, — признался я. — Действительно считаю, что так называемый ньютоний, который Менделеев разместил на нулевой позиции, существует. Доказать, как и он, не могу, чисто интуитивная уверенность.

На самом деле я наблюдал этот элемент в действии, иногда самому получалось использовать, но слепым невозможно объяснить, как ты видишь. Иногда мне приходит мысль, что электричество, суть которого так и не была разгадана даже в начале двадцать перового века — и есть одно из проявлений этого самого ньютония.

— А давайте и я вам зачту второе полугодие. Вы ходили чаще и демонстрировали более глубокие знания, чем остальные, — предложил профессор Петренко-Критченко.

Когда я пришел к инспектору физмата, чтобы заполнил графу по предмету общая химия за весеннее полугодие, тот произнес удивленно-иронично:

— Такими темпами вы университет закончите за год!

После чего выдал мне входной билет студента, в котором была моя фотография и записаны мои данные — ФИО, факультет, разряд, отделение, домашний адрес — и предупредил, что я должен иметь его при себе постоянно и показывать по требованию любого преподавателя или инспектора. Что-то я не видел, чтобы кто-то требовал его или проверял заходящих в университет. Второй документ, полученный от инспектора, был свидетельством на жительство, необходимое для предъявления в полицию, чтобы там изменили мой статус со штурмана на студента, и для приписки к призывному пункту. Ходить в эти заведения не обязательно. Сперва я отдал свидетельство дворнику, и через день мне его вернули, после чего отправил по почте в призывной пункт и через неделю получил в письме со штампом Военного министерства вместо марки. Теперь следующие четыре года меня не будут беспокоить вояки. После чего смогу продлить срок, если к тому времени не закончу университет. И так до двадцати восьми лет, после чего отсрочку не дают, а отправляют на службу, если выпадет жребий. В общем, все почти так же, как будет в СССР.

Казначей тоже удивился, но всего лишь хмыкнул и попросил, увидев сторублевку:

— А нет ли у вас купюры поменьше? Я сдачу не наберу.

— Нет, — ответил я и поинтересовался: — Много среди должников-студентов, которые хорошо учились, но никак не найдут деньги на выпускные экзамены?

— Конечно! Таких тьма! — радостно поведал казначей, словно от наличия должников зависело его личное благосостояние.

— Давайте помогу четверым, по двадцатке каждому, и сдачи сразу хватит, — предложил я.

— Как прикажите, — с долей огорчения произнес он. — Сказать им, кто оплатил, чтобы вернули долг по возможности?

— Ни в коем случае, — отказался я.

Это будет мой подоходный налог с украденного в ювелирном магазине.

71

Старший клерк одесского отделения банка «Лионский кредит» месье Бошен, как обычно, одетый с иголочки и наодеколоненный из бачка, рванулся ко мне, завидев входящим в операционный зал. Может быть, подвиг его к этому черный портфель в моей руке, явно не пустой. Кто к нам с деньгами придет, тот лучше татарина.

После обмена приветствиями, он сообщил:

— Из нашего парижского отделения пришло сообщение, что вы открыли там солидный счет во франках и что будете управлять им отсюда.

— Да, недавние события в Одессе навели меня на мысль, что не помешает разложить яйца по нескольким корзинам. Я закрыл счет в одном из российских банков и большую часть денег перевел в Париж. Остальные хочу поместить в вашем отделении, но не на бессрочный счет, а вложить в ценные бумаги. Надеюсь, вы поможете мне сделать правильный выбор, — объяснил я цель своего визита.

— Буду рад! — заверил он. — Как бы вы хотели разместить их: под небольшой процент, но с высокой надежностью, или предпочитаете получить как можно больше дохода?

— Надежность для меня на первом месте, — ответил я.