Национальность – одессит (СИ)

На следующее утро, воскресное, я пришел в Липканах на местный базар. Как обычно, возле входа стояло несколько человек, желающих подзаработать. Заготовка сена уже закончилась, а сбор зерновых еще не начался.

— Кто готов потрудиться за рубль в день? — громко спросил я, хотя по смете мы могли платить на пятьдесят пять копеек больше.

— Что надо делать? — почти в один голос спросили человека три.

— Мы геологи, ищем всякие полезные ископаемые. Нужно копать ямы глубиной метров пять-семь. Не могилы, — ответил я. — Кто желает, приходите рано утром с кирками, лопатами, ведрами на длинной веревке и своей едой к селу Дрепкауцы. Там вам подскажут, где наш лагерь. Работаете до захода солнца, получаете по рублю и идете домой. Скажите всем своим знакомым, кто хочет заработать. Чем больше вас придет, тем лучше.

В первый день из Липканов пришло девять человек. К ним присоединились шестеро сельчан. Пробили вместе с нашими ребятами три шурфа два метра на полтора и глубиной семь-восемь. До конца пласта гипса не добрались ни в одном. Рабочим выдали пять трехрублевок, потому что мельче купюр не было, и заставили расписаться в разных ведомостях, чтобы после проставить разные даты. Предыдущие дни мы ведь тоже не дурью маялись. Семеро поставили кресты. Здесь все еще Средневековье, особенно в селах, и в лучшем случае Позднее.

На следующий день из города привалило почти три десятка желающих заработать рубль, к которым присоединилось столько же жителей близлежащих сел. На третий день копала почти сотня. Начиная со второго дня, студенты больше не рыли землю, а руководили работами, брали образцы, складывая их в специальные ящички, и описывали стенки шурфов. Гипса в слое было процентов до девяноста с добавкой ангидрита. Профессор Ласкарев приехал на бричке на второй день, убедился, что работа кипит, оставил деньги для рабочих и умотал заниматься высокой наукой.

Организовав утром процесс, я шлялся по окрестностям в поисках фосфоритов. Во дворе одного из домов в Дрепкауцах я увидел возле кошары небольшую кучку минералов, светло-коричневых с белым. Двор был неогорожен, собака отсутствовала, поэтому зашел, посмотрел. В этот момент из дома с тростниковой крышей вышел сутулый хозяин с длинными черными усами под длинным носом с широкой переносицей и давно не бритыми щеками и подбородком, одетый в мятую желтоватую льняную рубаху и серовато-черные, застиранные штаны длиной до середины щиколотки.

— Мэй, положи на место! — сердито крикнул он с молдавским акцентом.

— Не бойся, не украду, — спокойно молвил я. — Где ты его нашел?

— Не твое дело! Иди отсюда, ворюга, а то сейчас вилы возьму! — пригрозил он.

Тут я и сказал ему на молдавском языке, куда он сейчас пойдет вместе с вилами, воткнутыми ему в точно такое же место. У бедолаги даже небритый подбородок отвис от удивления. Дальше спрашивать его было бы беспринципно. Я прошел до конца сельской улицы, но больше не увидел во дворах этот минерал. Спросил у попавшегося по пути крестьянина, у кого можно купить каменный фосфорит, удобрение, но он то ли не понял, что я имею в виду, то ли не захотел понимать. В итоге пришлось самому поискать.

Нашел только после того, как мы, закончив с месторождением гипса, пошли на восток, в сторону реки Днестр. Сперва перенесли лагерь к Бричанам, потом к Окнице. Вот там неподалеку от берега реки я и нашел в длинном овраге или короткой балке выход фосфоритов. Слой был высотой метров шесть, причем чем ниже, тем темнее, до черного. Местами его перемежали тонкие светлые слои доломитов и известняков. Во многих местах склоны балки изрядно поковыряли аборигены, причем, как я понял, нужны были не только удобрения, но и пирит на роль огнива, кремня для ружей.

Фосфорит — это более ценный минерал, чем гипс. Перемолотым, он служит отличным удобрением для кислых почв и в смеси с навозом — для нейтральных и щелочных. Россия сейчас — ведущая сельскохозяйственная держава, экспортирующая разное зерно, крупы, растительные масла, сахар во многие страны мира. Удобрения ей нужны позарез.

Вечером я сходил в Окницу, где снимал комнату профессор Ласкарев. Он сидел за столом на веранде каменного двухэтажного дома, принадлежавшего местному оптовому торговцу сельскохозяйственной продукцией, и, попивая красное местное винишко, что-то записывал в толстую общую тетрадь при свете керосиновой лампы, к которой слетелись крылатые насекомые со всей Бессарабии.

— Фосфориты с доломитом, кальцитом и пиритом. Обычно встречаются в кайнозойский и палеозойских отложениях, — сразу определил он.

— Надо бы проверить это месторождение, — подсказал я и пошутил: — Если окажется пригодным для промышленной разработки, вам простят все предыдущие и последующие недоразумения с чиновниками!

— Делайте, как считаете нужным, — согласился он и вспомнил: — И это, в фосфоритах часто попадаются окаменелости — кости, ракушки, растения. Если найдете какие-нибудь, привезите мне.

— Если пообещаем премию за такие находки, копеек по пять-десять, результат будет, — предложил я.

— Так и сделайте, — согласился профессор Ласкарев.