Национальность – одессит (СИ)

— Моя помощь тебе больше не потребуется, так что поезжай в Кишинев, устраивайся на работу, выходи замуж, рожай детей — в общем, живи, как все, — посоветовал я.

Жить, как все, она явно не хотела, но и что-либо требовать от меня не имела права. Подулась несколько дней, а потом смирилась с неизбежным и начала планировать свою жизнь без меня. Пару раз я звонил в меблированные комнаты и не заставал там Стефани, чего раньше не случалось. Может быть, специально не отвечала, чтобы приревновал и изменил решение, может быть, уходила на свидание с другим. Мне было без разницы. Я мысленно уже расстался с ней.

В начале апреля вышел альманах «Записки Новороссийского общества естествоиспытателей», в котором была моя статья о закрытии крышек трюмов методом, который когда-нибудь запатентует Мак-Грегог и назовет своим именем. По требованию заведующего кафедрой физики ординарного профессора Николая Петровича Кастерина к чертежам пришлось добавить теоретические расчеты, причем он объяснил, как это сделать лучше. Публикация прошла с его предисловием и по кафедре физики, причем меня заверили, что ее хватит для получения магистерской степени, не говоря уже о том, что будет зачтена, как письменная (дипломная) работа, если вдруг надумаю перейти в математический разряд, что мне настоятельно посоветовали сделать.

В среду двадцать пятого апреля буксир-толкач «Альбатрос» и баржа «Чайка» были спущены на воду со стапеля кормой вперед. Поскольку дно у обоих судов плоское, завалиться на борт, не говоря уже об оверкиле, слишком трудно, интриги в мероприятии не было. Шампанское тоже не разбивали о борт перед спуском. Не потому, что такой традиции на торговом флоте пока нет или во всей Одессе невозможно найти девственницу, достаточно взрослую, чтобы сильно швырнуть бутылку на веревке. Буксир и баржа малы, размах небольшой, а шампанское в бутылках из толстого стекла. Шансы, что разобьется, слишком малы. Даже при «крещении» больших кораблей не всегда получается, а это дурная примета. На всякий случай выбирают бутылку с дефектом и/или надпиливают в нескольких местах стеклорезом. Я не стал это делать, как и нанимать священника для крещения. Буксир и баржу ошвартовали к пирсу завода, где на первом продолжилась доводка ходовой рубки и жилых помещений в настройке, а на второй — установка крышек трюмов. Пообещали закончить все работы к середине мая.

По пути домой на Таможенной площади я увидел на тротуаре жандарма в темно-синей форме со штанами навыпуск поверх черных полусапожек, который, наверное, поджидал извозчика. На плечах красные погоны с одной тонкой полоской и двумя маленькими звездочками, на правой стороне груди аксельбант серебряного цвета, справа на ремне наган в кобуре, слева — драгунская шашка. Лицо показалось мне знакомым, поэтому приказал Павлину остановиться.

— Здравия желаю, корнет (лейтенант) Картузов! — поприветствовал я. — Вас подвезти?

— Не откажусь! — поприветствовав, ответил он.

Пролетка начала неторопливо взбираться по Польскому спуску, будущему спуску Кангуна.

— Так понимаю, жизнь удалась⁈ — иронично спросил я.

— На службу взяли, а дальше посмотрим, — улыбаясь, ответил он.

— Еду обедать в «Бристоль». Составишь компанию? — предложил я и, заметив его колебания, добавил: — Я угощаю, а всё, что можно съесть за раз, взяткой не считается.

Он согласился, после чего поведал, что сейчас служит в городском жандармском управлении, занимается контрабандистами.

— Служба не хлопотная. Если б еще результаты были! — закончил он.

В зале ресторана было многолюдно. Большая часть едоков — брокеры с биржи, поглощавшие комплексные обеды. Завидев жандарма, напряглись, а потом стали работать лодками-вилками намного быстрее и, доев, сразу умотали. Приятно смотреть, как едят люди с чистой совестью.

Мы выпили по рюмке холодной водки под телятину с ланспиком (бульон, вываренный до состояния желе с кусочками мяса), затем под десертную мадеру были черепаховый суп, ризотто с куриной печенью, жареный налим со спаржей, московик (фруктовое желе, края которого заморожены, а середина нет).

Мой сотрапезник, быстро захмелев, рассказал в общих чертах, как обучался на курсах. Детали не разглашал, а остальное мне было не интересно.

— На одном из собеседований тобой интересовались, — припомнил корнет Картузов. — Спрашивали, помогал ли ты другим студентам оплачивать обучение и кому именно? Я сказал, что ты человек состоятельный и не жадный, так что мог себе такое позволить, а кому — понятия не имею. — После чего, глядя мне в глаза своими посоловевшими, спросил: — Это ты заплатил за меня?

— Не помню! — шутливо ответил я. — Обычно спрашиваю казначея, кто хорошо учится, но стеснен в средствах, и по мере возможностей помогаю. Так что все вопросы к нему, — и поменял тему разговора: — Если не секрет, расскажи, как ловишь контрабандистов.

— Да ничего интересного. Жду сообщений филеров. Как дадут наводку на какой-нибудь пароход или рыбацкую шаланду, делаем обыск, но пока ничего серьезного не задержал, — рассказал он.

— Филеры на окладе или получают часть от арестованного? — поинтересовался я.