Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза

Подробные данные по «Операции 1005» в районе Рогачева (именовалась операция «Метеосводка») можно узнать из собственноручных показаний одного из ее участников – роттенфюрера СС Э. Хансена[253]. Эсэсовцы образовали ограждение в виде большого круга, чтобы ни один солдат вермахта, полицейский или местный житель не наблюдал за тем, что должно происходить. Когда могилы вскрыли, то запах наводил такой ужас, что стоявшие в оцеплении едва держались на ногах. Пленным, занятым сжиганием трупов, давали водку и папиросы и даже обещали, что отправят на работу в Германию. Оцепление сняли только тогда, когда догорел последний штабель. Пепел погрузили на автомашину и куда-то вывезли. Всех участников акции строго предупредили, чтобы никому и в голову не пришло произносить хоть слово об операции «Метеосводка». Спустя неделю Эрвин Хансен и его отряд принимали участие в новом раскопе и сжигании трупов (НАРБ. Ф. 1450. Оп. 2.Д. 38. Л. 431–433).

Наиболее подробные сведения о деятельности «зондеркоманды 1005-Центр» связаны с лагерем Малый Тростенец под Минском, куда она прибыла осенью 1943 г. Уже 27 октября началось уничтожение следов преступлений в урочище Благовщина (34 могилы и около 150 тыс. тел). «Раскопки» длились 6 недель – до 15 декабря 1943 г. Немцы посчитали, что для уничтожения такого количества тел им необходимо было развести 750 костров на 200 трупов каждый (Коль, 2005: 23).

Один из руководителей «акции 1005» в Тростенце А. Рюбе в своих показаниях сообщал: «Костры сооружались следующим образом: сначала параллельно укладывали два бревна длиной 6–8 м на расстоянии 6 м друг от друга. Затем поперек ложились еще два бревна также на расстоянии 6 м друг от друга. На них укладывался слой сухого жердняка затем снова два бревна в 6 м друг от друга. На него снова два бревна. Промежуток затем снова заполняли трупами. И так продолжали дальше, пока конструкция не достигала высоты 3–4 м. Если сооружение получалось особенно большим, внутри оставляли место для дымоотвода. В первое время конструкцию после возведения поливали бензином или соляркой. Но так тела горели медленно и сгорали не полностью, в целях ускорения процесса сжигания тел мы начали поливать зажигательной жидкостью каждый слой трупов, так что вся конструкция была ей пропитана»

(Хоффман, 2013: 23). Когда костер сгорал дотла, рабочие должны были перемалывать остатки костей, просеивать пепел и отсеивать золотые зубы и украшения.

Для исполнения этих работ была отобрана первая «команда смертников» из 100 узников лагеря на ул. Широкой в Минске. В состав второй команды были включены представители «русских» евреев, в том числе белорусских, и местные жители, которые содержались в тюрьме СД. Обе команды после окончания «работ» были ликвидированы на месте – в Благовщине (Новікаў, 2019: 9). Всего здесь немцами было уничтожено около 150 000 человек.

После окончания работ в Благовщине «зондеркоманда 1005-Центр» продолжила действовать в Шашковке. Здесь еще осенью 1943 г. была построена печь для сжигания. Печь представляла собой вырытую в земле яму размером 9 × 9 м и 4 м в глубину с отлогим подходом к ней, огороженную колючей проволокой и плотным дощатым забором высотой в три метра. На дне ямы были уложены параллельно шесть рельсов длиной 10 м, поверх рельсов – железная решетка (НАРБ. Ф. 845. Оп. 1.Д. 11. Л. 40–41).

Для подвозки дров были мобилизованы крестьяне ряда волостей. Только из урочищ Любавщина и Даниловщина было вывезено 5 тыс. куб. дров, а из бора Апчак – 2 тыс. куб. (ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 87. Д. 124. Л. 59–61). Команда оцепления была размещена вокруг котлована на расстоянии 100 м от могил. Часовые сменялись регулярно в течение 24 часов, имея потом двое суток отдыха. По свидетельству очевидцев, запах с места сожжения был невыносим.

Печь работала ежедневно, узников доставляли в «душегубках». Иногда обреченных привозили в открытых машинах с прицепами. Расправа происходила очень быстро. Расстреливали возле печи и внутри нее, в других случаях группы людей взрывали гранатами. Пепел из кремационной печи использовался как удобрение на полях подсобного хозяйства «Тростенец». Всего с октября 1943 г. до лета 1944 г., по данным ЧГК СССР, здесь было уничтожено и кремировано не менее 50 тыс. человек (Смиловицкий, 2016: 145–146).