Нацизм. Третий рейх. Сопротивление

Вечером того же дня из столицы рейха началось массовое бегство нацистских бонз. Из города вереницей тянулись машины, груженные имуществом и документами государственных и политических организаций Германии.

Исход из Берлина осуществлялся и по воздуху. Среди тех, кто покинул Берлин, были Геринг, Гиммлер, Риббентроп, Дёниц, Шпеер и многие другие.

Война, оказывается, проиграна

21 апреля. В 09.30 советская артиллерия вновь нанесла по Берлину мощный удар. Разрывы снарядов разбудили Гитлера. По телефону правительственной связи он узнал от генерала Карла Коллера, что советская артиллерия, находящаяся на расстоянии 15 км от бункера, бьет по центру города прямой наводкой. Гитлер вновь пришел в ярость, крича, что «его окружают бездарные предатели, которых давно стоило бы перевешать!».

На дневном совещании он приказал связаться с генералом войск СС Феликсом Штайнером, который должен был «немедленно начать энергичное и неослабевающее наступление на позиции Красной армии с целью прорыва ее обороны и спасения Берлина». На этот контрудар Гитлер возлагал большие надежды, считая, что он способен переломить ход войны. Фанатичная вера в свою судьбу и предназначение, упование на чудо не позволяли ему трезво оценить обстановку. Контрудар Штайнера уже был невозможен, но в глазах фюрера это был последний шанс.

Ближе к вечеру Гитлер приказал своему личному врачу Теодору Морелю передать все полномочия доктору Вернеру Хаазе. Морель покинул Берлин утром 23 апреля.

22 апреля. Гитлер встал около 09.00. Заслушав доклад об обстановке, он, к удивлению участников совещания, остался абсолютно спокойным, говоря, что «наступление Штайнера сможет стабилизировать фронт». Однако после длительной паузы слово взял генерал Кребс, который сообщил, что «Штайнер отказывается идти в наступление, ссылаясь на то, что его войска едва держат оборону».

После паузы Гитлер буквально взорвался вспышкой гнева. По словам очевидцев, он с криком «Наступление Штайнера было приказом!» швырнул указку, которой водил по оперативной карте, на стол так сильно, что она сломалась. После чего Гитлер впал в неконтролируемый гнев, крича до хрипоты, что его «окружает кучка презренных лжецов и предателей», которые, кроме того, еще и «осмеливаются нарушать его приказы». В конце своей речи, немного успокоившись, Гитлер впервые, по словам очевидцев, признал, что война проиграна, так как «в такой обстановке невозможно командовать». После чего заявил, что отныне все могут делать «что хотят», а он «скорее останется в Берлине и застрелится, чем убежит».

После окончания совещания в бункер прибыли Йозеф и Магда Геббельс со своими шестью детьми. Узнав о вспышке гнева Гитлера, Геббельс еще раз вяло пытался уговорить того скрыться в своей резиденции в Берхтесгадене. Получив категорический отказ, он объявил, что «на некоторое время» вместе с семьей поселится по просьбе Гитлера в фюрербункере.

Чета Геббельсов уверила Гитлера в своей преданности и намерении покончить с собой, но не сдаться в плен. Фрау Геббельс добавила, что она намерена предварительно отравить своих детей и никакие возражения даже со стороны фюрера она не приемлет.

Около 17.00 Гитлер удалился в свои покои в сопровождении Евы Браун, Мартина Бормана, секретарей Траудель Юнге и Герды Кристи-ан и своего личного повара Констанции Манциарли, которым предложил немедленно (в течение часа) покинуть Берлин на самолете, ссылаясь на скорое окружение города советскими войсками.

Однако они отказались это сделать. Ева Браун заявила, что останется с Гитлером до конца и, если нужно, умрет вместе с ним. После чего, на удивление присутствующих, Гитлер впервые публично обнял ее и поцеловал в губы. Затем Гитлер открыл ящик стола, достал несколько ампул с цианистым калием и раздал яд присутствующим.

«Геринг – толстый продажный лентяй!»

23 апреля. Между 01.00 и 01.30 Гитлер получил телеграмму из Берхтесгадена от Германа Геринга. Из нее следовало, что Геринг считает Гитлера потерявшим способность к принятию решений. И он, Геринг, готов взять на себя ответственность за переговоры с противником.

После того как Мартин Борман в присутствии Йозефа Геббельса закончил чтение телеграммы, Гитлер некоторое время молчал, вглядываясь остекленевшими глазами в стену. А затем разразился гневной тирадой: «Геринг – толстый продажный лентяй! Этот выскочка бросил люфтваффе на произвол судьбы! Его пример позволил коррупции распространиться по всей стране! Я всегда все о нем знал! Этот морфинист смеет заявлять, что я не способен принимать решения?! А завтра он объявит меня мертвым?! Да как он посмел предать меня?!».

Гитлер приказал Мартину Борману «лишить Геринга всех полномочий, чинов и наград и поместить под арест, а в случае сопротивления казнить на месте как предателя». Геббельс полностью поддержал Гитлера, назвав предложения Геринга «попыткой путча», Борман предложил «немедленно расстрелять Геринга без суда и следствия».