Натуралист на мушке, или Групповой портрет с природой

— Аластер хотел сказать вот что, милый, — мягко сказала она. — Фильм о коралловом рифе, учитывая предстоящие подводные съемки, делать гораздо сложнее, чем фильм о тропическом лесе, поэтому он предлагает начать с островов Сан-Блас. Согласны?

— Конечно, — ответил я, — нам все равно.

— Вот и чудесно. Тогда отправляемся завтра. Возражений нет?

— Нет, — сказала Ли и тут же допустила тактическую ошибку, попытавшись извлечь дополнительную информацию из нашего режиссера. — А как выглядят эти острова?

— Покрыты… понимаете… такими красивыми штуками, пальмами, вот… гм! многие из них индейцы, правительство не может справиться… женщины… золото в носу, ну и так далее. Рифы огромные, — сказал Аластер, возбужденно размахивая руками. — Вам понравится… уверяет… Конрад.

— А нет ли у вас путеводителя? — с надеждой спросила Ли у Паулы. В качестве гида Аластер вряд ли мог оказаться полезным, хотя энтузиазма у него было хоть отбавляй. Мне часто приходило в голову, доведись марсианам попасть на Землю и встретить первого представителя человеческой расы в лице добрейшего, великодушного, но в высшей степени невразумительного Аластера, они могли бы считать, что им повезло.

Ранним утром следующего дня мы собрались на маленьком аэродроме на краю города. Нашим оператором был назначен Роже Морид, статный красавец-француз, чей голос и внешность напоминали покойного Мориса Шевалье. Он оказался мастером рассказывать анекдоты и большим любителем прекрасного пола.

После того как мы втиснули наше разнокалиберное оборудование в небольшой двенадцатиместный самолет и заняли свои места, в салон вошли несколько коренастых, кофейно-коричневых, монголоидного вида, нарядно одетых индейцев. На мужчинах были рубашки, брюки и шляпы с мягкими полями, а на женщинах — яркие разноцветные юбки, платки и блузки, оживленные выпуклой двусторонней аппликацией. У одной пожилой индианки спереди на блузке сидел огромный, огненного цвета тукан, у другой — две громадные красные рыбины обменивались радостными улыбками на фоне ультрамаринового моря; на груди третьей дамы можно было видеть полную драматизма сцену из рыбачьей жизни, где несколько маленьких черных человечков в каноэ тщетно пытались поймать удочкой косяк рыбы размером с кашалота. У всех без исключения индианок, напоминавших своими красочными нарядами разноцветных, ярких попугаев, в качестве дополнительного украшения в носы были вдеты золотые, размером с обручальные, кольца, а на щеки нанесен солидный слой цикламеново-розовых румян. Это были аборигены островов Сан-Блас, выглядевшие, на мой взгляд, просто бесподобно.

Пока мы находились над сушей, полет наш проходил относительно спокойно. Вскоре мы достигли побережья Карибского моря и полетели над голубой, почти прозрачной водой с высовывающимися из нее, точно странные морские чудовища, рифами, словно вправленными в голубой янтарь. Повсюду были разбросаны тысячи мелких островков Сан-Блас, таких аккуратных и миниатюрных, с кольцом коралловых рифов вокруг белых песчаных пляжей и лохматыми париками пальм, что они походили на выставленные в витрине магазина игрушечные «Острова Южных Морей». Вскоре, к моему ужасу, пилот начал резко снижаться, направляясь к такому крошечному островку, что, казалось, сесть на него просто невозможно, разве только в случае крайней необходимости. Мы летели, почти касаясь воды, и бедняга Аластер, который боялся маленьких самолетов ничуть не меньше, чем я высоты, выглядел довольно бледно.

Но в тот момент, когда мы решили, что нам не избежать падения в море, самолет, миновав кусочек снежно-белого песчаного пляжа, вылетел на черную взлетно-посадочную полосу. Подпрыгнув несколько раз в воздухе, самолет понесся по дорожке, жутко визжа тормозами. Когда он наконец остановился, мы поняли, почему приземление было столь стремительным. Взлетная полоса рассчитана точно по диаметру острова, ни одного лишнего дюйма. Если самолет не приземлится в самом ее начале, он рискует, не успев затормозить, въехать в море. Поэтому все, не говоря уже об Аластере, были рады, что воздушное путешествие завершилось.

Пока мы сидели в самолете, огромную груду нашего нагретого солнцем багажа со всех сторон любовно облепила коричневая и зеленая саранча. Все наши попутчики были встречены родственниками; их каноэ, превратившись в маленькие черные точки в сверкающем море, направлялись к многочисленным, разбросанным в необозримом пространстве островкам. Вскоре показалась большая, с низкой посадкой лодка; когда она подплыла к причалу, из нее выбрался коренастый кривоногий человечек, до того похожий на тибетца, что, казалось, он прибыл прямо из Лхасы. На самом деле его звали Израил и он был владельцем отеля, в котором мы должны были жить.