Натуралист на мушке, или Групповой портрет с природой

Уверены до такой степени, что рассказывают, как однажды коза, прыгая с одного узкого уступа высокой скалы на другой, где-то в середине полета поняла, что цель слишком далека и до нее не добраться; вместо того чтобы рухнуть в пропасть (что сделали бы на ее месте все другие копытные), она развернулась в полете, с силой оттолкнулась от скалы всеми четырьмя копытами, сделала сальто назад и благополучно приземлилась на том уступе, с которого прыгала. У этого вида коз почти нет естественных врагов, но даже с теми, которые имеются, они расправляются очень успешно. Однажды преследуемая охотничьими собаками снежная коза проткнула рогами двух нападавших, а третью столкнула в пропасть (так что та разбилась насмерть). Остальные собаки испугались и пустились наутек, а коза как ни в чем не бывало отправилась восвояси. В другой раз нашли убитую гризли снежную козу. Но рядом с жертвой лежал труп убийцы — медведя гризли с продырявленной в двух местах на груди, рядом с сердцем, шкурой. Скорее всего смертельно раненный медведь нашел в себе силы убить козу, прежде чем умер от ран, нанесенных острыми как кинжал рогами. Некоторое время мы наблюдали в бинокль за мирно пасущимися на зеленом лугу козами, но ничего сверхъестественного, вроде эпизода с гризли, так и не произошло. Время от времени животные останавливались и, подняв головы, устремляли задумчивый взор куда-то вдаль; их удлиненные, невозмутимые, бледные физиономии придавали им серьезный и респектабельный вид, делая похожими на группу викариев в белых меховых шубах.

В одном из эпизодов этого фильма мы хотели показать летнюю активность пищухи (или сеноставки) — удивительных небольших грызунов, живущих в альпийских лугах. Эти маленькие существа не впадают зимой в спячку, как большинство живущих в горах животных, таких, например, как толстый сурок. Пищухи превратились в усердных фермеров: все лето они лихорадочно собирают траву и листья, складывая их в стога для просушки. Когда верхний слой сена подсохнет, пищуха осторожно переворачивает его, чтобы высохла и нижняя часть стога. Сухие стога пищуха стаскивает в укромное место. Так образуются зимние кладовые; без них животные погибли бы, так как долины покрываются толстым слоем снега. При первых признаках начинающегося дождя пищухи перемещают стожки в укрытие, а после дождя вновь выставляют их на солнце.

По словам Джеффа Холройда, нашего местного проводника, лучше всего наблюдать сеноставок во время страды на альпийском лугу, что в двадцати милях от отеля, где мы остановились. Итак, рано утром мы тронулись в путь. Прибыв к подножию горы, мы оставили машину и начали двухмильное восхождение по крутому, поросшему сосной и лиственницей склону. Как только мы начали подъем, отовсюду послышался свист; мы приняли его поначалу за голоса какого-то вида птиц, судя по всему, в изобилии населяющего эту местность. Позже, попав на небольшую лужайку, мы увидели перед собой певца, издававшего эти звенящие, похожие на пение флейты звуки, — жирного суслика в элегантной серо-рыжей меховой шубке. Он сидел у входа в нору прямо, точно стражник, а грудка его вздымалась и опадала, когда он издавал столь мелодичные сигналы опасности. Огромные, влажные глаза разглядывали нас со свойственным всем сусликам пристальным, слегка глуповатым выражением, а маленькие лапки дрожали от усердия. От почти совсем нас не боялся. Позволив Ли подойти к нему на четыре-пять футов, он спокойно удалился к себе в норку. Этот вид суслика называется колумбийским. Как объяснил нам Джефф, в горах на разных уровнях живут различные виды сусликов; по тому виду, который обитает в данной местности, всегда можно определить, как высоко в горах вы находитесь.

По мере того как мы забирались все выше, лиственницы и сосны попадались все реже и реже, уступая место невысоким полярным растениям; пронизывающие северные ветры, несущие в себе острые как нож льдинки, обрушивались на сосны и лиственницы, коверкая их, превращая великаны-деревья в крошечных пигмеев, словно из миниатюрных японских садиков в стиле бонсай. То здесь, то там среди мини-деревьев яркими пятнами желтого, оранжево-розового и ярко-красного выделялась ястребинка золотистая — красивое изящное растение со стеблями и листьями, покрытыми облачком тонких, едва заметных волосков. Такое волосяное покрытие типично для многих альпийских растений и, хотите верьте — хотите нет, защищает их в течение девятимесячного ледяного ненастья не хуже, чем толстая шуба медведя гризли.