Науа-Ацтек

Осу пришлось напомнить «переселенцам», что они здесь не гости, а некто положением чуть-чуть выше рабов. Хуицилихуитл IV тоже сработал оперативно: издал закон, запрещающий употреблять дезинфекционные средства в качестве напитков. Коренные горожане постукивали костяшками пальцев по голове, не понимая, каким нужно быть дегенератом, чтобы добровольно пить так отвратительно пахнущую субстанцию.

Но Ос в то же время понимал, что без алкоголя не обойдётся. Рано или поздно население захочет бухать, так как без бухла скучно. Процесс это неизбежный, поэтому его нужно возглавить. Пока не упущено время, разбиваются виноградники, где пытаются приживить испанские сорта винограда. Будущее у мексиканского вина весьма туманное, но Ос подумал, что попытка — не пытка.

А вечером этого же дня, когда текучка была закончена, а ужин уже съеден, настало время для небольшого рукотворного чуда: Ос собрал население на главной арене.

— Сегодня вы увидите не божественное! — заявил он во всеуслышание. — Сегодня вы увидите преодоление законов природы! Узрите же!

Над грядущим действом он работал целый месяц, исключительно на досуге. Ос поднёс небольшую лучину к странной конструкции, стоящей рядом с ним. Хлопковая ткань была смочена водой, а каркас изготовлен из очень тонких веток. Посередине конструкции размещался фитиль небольшой масляной лампы, который и был подожжён лучиной.

Собравшийся народ, поголовно одетый в многослойные маски, с расширенными глазами наблюдал как прототип китайского фонарика медленно поднимается вверх, а за ним ещё один и ещё один. Суммарно в небо вознеслось два десятка фонарей.

«Они в а№%е». — с удовлетворением отметил про себя Ос, а затем увидел Хуицилихуитла IV с женой, которые как маленькие дети с расширенными глазами смотрели на происходящее чудо. — «Все».

Иногда надо подтверждать свой статус сакральной личности. Чтобы не расслаблялись.

//В пяти километрах от Метцтитлана//

Кумби завороженно смотрел на медленно взлетающие вверх огни. То же самое делали его конвоиры.

— Достаточно пялиться, обсоски! — прикрикнул на доспешных воинов самый крупный воин. — Нужно доставить черного засранца в Туспан к утру!

Это совершенно чуждый мир, совершенно чужие люди. Такого Кумби не видел даже в Испании, хотя та ещё диковинная страна. За пять лет рабства у гранадского гранта он многое успел понять о европейских людях. Многое, но явно недостаточно многое. Если бы его не застукали выходящим из дома Матильды, может и не было никакой продажи на первом же попавшемся рынке...

Жестокие берберы, которые ему никогда не нравились, во время путешествия не понравились ещё больше. Заставляли жрать какую-то траву всё плаванье! От этой травы у бедолаги случались частые запоры, а морская болезнь обострилась до невозможности. Дошло до того, что Кумби пришлось решать, что делать первым: гадить или блевать?

Проклятые берберы опустились в его глазах ещё ниже. А ещё братья-мусульмане называются... Будь его воля тогда... Но не было воли. И сейчас нет.

Но будет. Этот Освальдо похож на человека, которые держит слово.

Пусть там будут неизвестные племена, но Кумби не привыкать. Он смог сбежать от воинов-туарегов в пустыне — что ему какие-то хилые краснокожие?

22. Бегущий человек

Кумби вытер широкий бронзовый меч о меховую накидку убитого только что дикаря.

Его высадили на берег всего четыре часа назад, а он уже встретил троих людей и эти люди сочли его достойным своих усилий в деле убийства.

Разделаться с дикарями было не очень легко: пусть они пользовались дубинками и каменными копьями, но Кумби был ранен, поэтому каждый дикарь дался очень тяжело.

Языка их он не понимал, но ему этого пока и не нужно. Странные на вид дикари пытались с ним поговорить, но затем осознали, что он ни слова не понимает и решили атаковать.

Схватка была скоротечна, но лишь стала прелюдией к очередной в жизни Кумби погоне.

И если бегство было привычным, то вот раны, полученные от крупной кошки, с которой он столкнулся во время ночёвки в джунглях, сильно ограничивали подвижность и причиняли сильную боль. Ему бы отлежаться... Но жизнь подкинула ему ещё одну невзгоду: он вошел в болото.

Эта местность отличалась от всего, что он когда-либо видел. Но про болота он слышал не один раз. Попутчики по жизненному пути поговаривали, что болота есть места поганые, наполненные гадами и лягушками. Жить тут нельзя, поэтому он решил прорваться на места посуше и уже там думать.

Где-то через тысячу шагов он понял, что идти становится всё тяжелее. Если всё будет продолжаться так же, то он никогда отсюда не выберется.

Пришлось идти назад.

Почва под водой становилась всё твёрже, к Кумби возвращалась уверенность в собственных силах и внутри крепла надежда, что удастся миновать встречи с местными дикарями.

Но, как всегда, надежда не оправдалась: судя по обнаруженным на обратном пути следам, его преследователи не пошли вслед за ним, а решили обогнуть особо глубокую топь слева и справа. Видимо, никто не ждал, что Кумби пойдёт напрямик.