Читаем Научи меня любить полностью

Научи меня любить

Вес здесь было почти как обычно, если не считать полутора десятков свечей, стоявших повсюду, черных атласных простыней с орнаментом из розовых лепестков и ведерка с бутылкой шампанского на ночном столике. Все эти новшества подсказал Пейдж верный друг женщин журнал «Космополитен», в котором она нашла статью «Как настроить себя на эротическую волну». Она сделала глубокий вдох, и на груди натянулся черный кружевной пеньюар, ниспадавший до пола, выписанный по каталогу Деб «Секреты Виктории». Розовые кружочки сосков просвечивали сквозь неплотную ткань ночной сорочки. Девушка удержала себя от порыва запахнуть пеньюар.

Так надо, раз уж я решилась, успокоила она себя. Да, королевой красоты меня не назовешь. И выдающейся личностью тоже. Люди порой даже не запоминают, как меня зовут. Я обычная — не лучше и не хуже других.

Но не уродина, напомнила себе Пейдж, отгоняя подступившую неуверенность.

Да, она была совершенно готова к бурной ночи. Однако дверь открыла только после шестого звонка, наконец собравшись с силами.

— Я уже решил, что ты передумала, — усмехнулся Джек. Он стоял на крыльце в клетчатой рабочей рубахе и потертых джинсах, облегавших его мощные ноги.

Волосы растрепаны ветром. Девушке вдруг захотелось провести по ним рукой, чтобы узнать, такие ли они мягкие на ощупь, как на вид.

Ее пальцы сжали дверную ручку. Он учитель. Она ученица. Он будет показывать, она выполнять.

Пейдж содрогнулась от волнения.

— Нет, я не передумала.

— Это хорошо, потому что… — Джек потерял дар речи, открыв пошире дверь и разглядев ее наряд. Его глаза потемнели. Где-то глубоко, на самом дне, в них вспыхнуло пламя. Если бы Пейдж не была уверена в том, что он к ней равнодушен, то, наверное, приняла бы это за рождение страсти. Но она никогда не пробуждала страсти ни в одном мужчине, тем более в таком, как Джек Мишен.

— У меня все готово. — Девушка повернулась и направилась в спальню.

— Все? — удивился он, следуя за ней. — Что это такое? — Джек окинул взглядом комнату.

— Секс. — Произнеся это слово, она почувствовала, как сдавило горло. — Я хотела сказать, что этот антураж призван настроить нас на секс, придать мне сексуальности.

Джек долго и пристально смотрел на нее.

— Детка, дело не в том, какого цвета простыни у тебя на кровати или как много свечек ты зажгла. Не это делает женщину сексуальной. Соблазнительность рождается изнутри.

— Прошу тебя, не говори так. — Пейдж отвернулась и смахнула набежавшую слезу. — Можно научиться быть соблазнительной.

По крайней мере так ей хотелось думать. Ей необходимо было поверить в это, иначе она навсегда останется застенчивой девочкой в старой футболке, заменявшей ей ночную рубашку. Останется неумелой девственницей, кричавшей от боли и разочарования, которое мелькнуло в глазах мужа в первую брачную ночь. Останется наивной, неискушенной Пейдж, которая ничего не может сделать правильно.

— Не надо ничему учиться. Это должно быть внутри. — Джек подошел к ней так близко, что она ощутила жаркую волну, исходившую от него. Близко, но не вплотную.

— То есть у кого-то есть, а у кого-то нет? — Девушка покачала головой, ощущая странную нервозность внутри себя. Это он заставляет ее тело так реагировать. Только его близость — ничего больше. Потому что Джек Мишен обладает этой самой сексуальной привлекательностью, которой нет у нее. Он сводит женщин с ума, не прилагая к этому никаких усилий, просто подходя к ним вот так, в простых потертых джинсах и рубашке. — У меня-то этого точно нет. И никогда не было.

— Это есть в каждом из нас. Такова наша сущность.

— Нет у меня никакой сущности, — с безнадежностью в голосе заверила Пейдж.

— Ты просто не знаешь, что она у тебя есть. Пока.

Девушка обернулась и посмотрела на Джека.

— Ты правда так думаешь?

— Я знаю. Поэтому ты попросила меня об этих уроках, разве не так? Потому что ты почувствовала: я знаю, что делаю. — (Она кивнула.) — Прежде всего тебе необходимо расслабиться. Ты слишком напряжена.

Он взял ее руку и стал водить пальцами по ладони.

Пейдж затрепетала от его прикосновений, отдаваясь странному ощущению теплоты, разлившейся в ней. И страх, беспокойство растаяли, исчезли, отпустили ее.

— Вот так. Хорошо, — похвалил Джек. — А теперь можешь начинать.

Девушка на мгновенье засомневалась, услышав его слова, но потом справилась с волнением, отбросила страх, подняла руку и расстегнула верхнюю пуговку ночной сорочки.

— Подожди. — Он поймал ее руку. — Ты слишком спешишь, детка.

— Но ты же сказал, что мы можем начинать.

— Нет. Я сказал, что ты можешь начинать. — Джек поднял с кровати видеокамеру, сел на стул и включил съемку. — А я буду смотреть, солнышко.