Научи меня любить

В спальню хлынул солнечный свет – от вчерашнего ненастья не осталось и следа, и Лиля невольно зажмурилась, недовольная. Казалось несправедливым, что погоде нет никакого дела до несчастий одной неудачливой попаданки. Девушка молча поднялась, поправив халат, и ушла в ванную, приводить себя в порядок. Там же, на полочках, обнаружилась в упаковке и зубная щётка, и даже расчёска. Ну да, конечно, это же гостевая спальня, надо полагать, что тут всё содержится в готовности. Коротко вздохнув, Лиля взяла расчёску, бросив мельком взгляд в зеркало, да так и застыла, рассматривая себя во все глаза.

Нет, она осталась прежней, всё та же на её взгляд не слишком выразительная внешность. Необычного оттенка светлые, платиновые, как назывался этот цвет, волосы ниже плеч, бледная кожа – фарфоровая, как говорили в старину. Губы розовые, удивительно гармонирующие с лицом. Единственное яркое пятно, пожалуй, глаза, синие и… оттенённые фиолетовым у зрачка. А ещё, волосы, они тоже чуть изменились, приобрели мягкий перламутровый отлив, и в общем, Лиля теперь выглядела совсем девочкой, совершенно не на свои двадцать лет, почти двадцать один. Поспешно закончив водные процедуры, она заплела косу и вернулась в спальню. Горничная уже прибрала кровать и ждала, чтобы проводить в столовую, и Лиле ничего не оставалось, как пойти за ней, в чём была, в пушистом, не по размеру халате и тапочках. Не надевать же вчерашнюю сорочку, да и не знала гостья, куда дел её единственную одежду лорд Сеттен.

Горничная проводила Лилю до лестницы, они спустились на первый этаж и снова прошли длинным коридором почти до самого конца, и служанка остановилась перед деревянной дверью с резьбой, распахнула её.

- Прошу, госпожа, - склонив голову, она отступила в сторону, и Лиля шагнула за порог просторной столовой.

За большим овальным столом, накрытым белоснежной, с вышивкой, скатертью, уже сидели оба, и Томас, и Дейн. Сама комната была светлой, в белых с лавандовыми мазками тонах, кое-где тронутых позолотой. Проникавший в большие окна солнечный свет вообще создавал иллюзию веранды. На столе стояло множество тарелок с закусками, розеток с мёдом, блюдо с оладьями, а перед мужчинами – совершенно разные наборы завтрака. Том уплетал омлет с двумя сосисками, фасолью в томате и грибами, Дейн изящно расправлялся ножом и вилкой с классической глазуньей с беконом, рядом в глубокой миске – творог, политый мёдом. Палач предпочитал пить крепкий чай из внушительной, почти полулитровой на вид кружки, на которой скалился серебристый череп с костями, и Лиля чуть нервно не хихикнула. Очень говорящий знак, да уж. Перед тарелкой Дейна стояла чашка из прозрачного костяного фарфора с чёрным, как дёготь, кофе, и в пару к нему молочник со сливками.

И такой резкий контраст в одежде: Дейн в белоснежной рубашке, жилете цвета грозового неба с искрой, светлые волосы под солнечными лучами отливают серебром. Лицо, как обычно, непроницаемое. Том же, в футболке и наверняка в штанах, с явным аппетитом жевал омлет, и не скрывая удовольствия от поглощения пищи. И вместе с тем, они оба составляли удивительно гармоничную пару, как инь и ян, тёмная и светлая половины друг друга. Судья и Палач…

- Доброе утро, - ровно поздоровался Дейн, едва взглянув на замершую на пороге девушку. – Садись, завтракай.

- Как себя чувствуешь? – дружелюбно поинтересовался Томас, его глаза прошлись по фигуре Лили, закутанной в халат. – Выспалась, отдохнула?

- Да, вполне, благодарю, - сдержанно отозвалась Лиля, поспешно отвела взгляд и приблизилась к свободному стулу, жадно косясь на горку оладий.

- Отлично, - снова взял слово Судья, промакивая наколотым на вилку кусочком белого хлеба желток. – После завтрака я проверю твоё здоровье, и уже связался с портным, он прибудет к полудню и обеспечит тебя гардеробом на первое время, - продолжил он невозмутимо, даже не глядя на замершую Лилю. – По дому можешь ходить везде, туда, куда нельзя, двери закрыты. Захочется погулять – есть внутренний сад. Надеюсь, ты понимаешь, что на улицу одной не стоит выходить, - Дейн бросил на неё пронзительный, тяжёлый взгляд, и Лиля поспешно кивнула.

Куда она пойдёт, одна, без денег и в халате? Как бы тоскливо ни было здесь, глупостей совершать девушка не собиралась. В том числе, и затрагивать щепетильную тему предстоящего аукциона. При одной только мысли внутри всё леденело, и сознание начинало биться в истерике, и Лиля поостереглась предпринимать попытки отговорить этого пугающего лорда не продавать её. Вчера это казалось таким простым и единственным решением, а теперь при виде непроницаемого лица лорда Сеттена Лиля с трудом могла заставить себя проглотить кусок. Вот если бы с Томом поговорить…

- Ты вспомнила о своём прошлом? – заговорил снова через некоторое время Судья, маленькими глотками прихлёбывая кофе.

Почему-то его слова отозвались холодом в груди, и Лиля вздрогнула, зябко поёжившись. Вспоминать, из-за чего она решила прыгнуть с моста, отчаянно не хотелось.