Научи меня любить

Неожиданно Лиле стало обидно и горько, и так жалко себя, что глаза защипало от навернувшихся слёз. Почему он так равнодушен с ней?! Ведь если она такой лакомый кусочек, мог бы оставить в своём доме, чёрт возьми, наплевав на закон! Кто проверять-то будет… Лиля и себе не способна была объяснить, почему перспектива стать личной игрушкой и кормушкой этого надменного типа прельщала больше, чем… Да, чёрт, лучше так, чем унизительный аукцион! Опять память подкинула воспоминания из прошлой жизни, о восточных невольничьих рынках, где девушек продавали в гаремы и – раздевали перед потенциальными клиентами, чтобы те могли лучше оценить товар. «Попробует раздеть при всех – убью», - неожиданно твёрдо подумала Лиля, молча поднимаясь с кушетки и кутаясь в плед, следя, чтобы никаких стратегически важных мест не обнажилось. Вот ещё, сверкать перед этим…

- Это вы меня раздели? – внезапно осознала Лиля и выпалила вопрос прежде, чем придержала язык.

- А ты бы предпочла лежать в мокрой одежде? – парировал лорд Сеттен, открывая дверь. – Поверь, ты ничем не отличаешься от остальных женщин, которых я видел, а я не имею обыкновения набрасываться на беспамятных особ, трясущихся от холода, и с синими губами.

Вот, вот – опять. Эти нотки, бархатно-мягкие, ласкающие слух, и с долей иронии. Это как будто раскусываешь отвратительно кислую пилюлю, а внутри вдруг оказывается потрясающий тёмный шоколад с перцем и специями. Лиля посмотрела на широкую спину, обтянутую жилетом, и поджала губы. Смущаться разом перехотелось, а вот пнуть подтянутую задницу в дорогих штанах очень. Но тут же ядовитые плети страха зашевелились, обвили туже, замораживая эмоции, и Лиля шарахнулась от собственных мыслей, чуть не споткнувшись и поспешно опустив взгляд в пол.

Коридор освещался несколькими светильниками, как она заметила, стены отделаны золотистым с тиснением шёлком и деревянными панелями с резьбой, а паркет покрывала дорожка с мягким ворсом песочного цвета. Он приятно щекотал босые ноги, и Лиля с наслаждением зарывалась пальцами при каждом шаге, ухватившись за шанс отвлечься от разговора в гостиной. Нет, она не будет думать об аукционе… До него же ещё несколько дней, и нужно за это время постараться убедить этого странного лорда Судью, чтобы… Чёрт, чтобы он купил её для себя, если уж тут так положено. Нет, Лиля не считала себя бойцом и не готова была с нуля, в новом, чужом и незнакомом мире с непонятными правилами, бросаться сломя голову в самостоятельное плавание. Может, кто-то посчитал бы её слабохарактерной тряпкой, но…

«А вы когда-нибудь прыгали с моста в попытке самоубиться не от хорошей жизни, а потом воскресали неизвестно, где, почти голиком, без копейки в кармане и с частичной амнезией о прошлой жизни?» - неожиданно зло подумала Лиля, словно кто-то и в самом деле обвинял её в недостойных мыслях и поведении. Она по-прежнему не помнила ничего из того, что касалось причины такого её решения в том, родном мире. При попытке подстегнуть память в висках начинало тупо пульсировать, а в груди словно просыпался большой колючий ёж. И глухое ощущение тоски и безнадёги отдавало вкусом пепла на губах, хотелось немедленно плеваться, чтобы избавиться от этого гадкого привкуса. Лиля мотнула головой, невольно облизнув губы, и тут лорд Сеттен остановился перед деревянной дверью и взялся за ручку, распахнув её. Девушка успела вовремя затормозить, чтобы не врезаться носом между лопаток хозяина дома.

- Вот спальня, дверь в уборную в углу, - сообщил Судья, посторонившись. – К сожалению, я не предвидел твоего появления, и в качестве одежды есть только халат. Утром решим этот вопрос. Я принесу горячий чай и таблетку, - сообщив всё это, лорд склонил голову, аккуратно обошёл её и скрылся в конце коридора.

Лиля проводила его взглядом, вздохнула и тихо пробормотала:

- Спасибо за предложение поужинать, милорд, - после чего переступила порог комнаты.

Она сознательно отодвигала назойливо звучавшие слова Судьи об аукционе подальше: они впивались в сердце ледяными иголками и грозили неконтролируемой истерикой. Может, позже, когда Лиля останется одна в этой спальне, словно сошедшей с фотографий старинных особняков, и осознание произошедшего и собственной незавидной судьбы нахлынет с ужасающей ясностью. А вообще, наверное, где-то в глубине души упорно не покидало ощущение нереальности происходящего… Ну где это видано, чтобы живого человека продавали?! И мир вполне современный, с электричеством – или что тут его заменяло – и автомобилями, фонарями. Тихо фыркнув, Лиля прикрыла наконец за собой дверь и огляделась.