Научи меня плохому (СИ)

Даже утром, собираясь на дачу, успели поругаться. Андрей после вчерашнего заметно страдал, с трудом поднялся с постели, Кате приходилось подгонять его, она терпеть не могла опаздывать, а муж напротив, никогда никуда не торопился, в полной уверенности, что без него ничего важного не начнётся и не случится. Слово за слово — разругались. Катя чашку с кофе перед ним поставила, не рассчитала, и немного горячего кофе выплеснулось через край, оставив на белой скатерти некрасивое коричневое пятно. Едва не попало на рубашку Андрея, тот подскочил, тут же схватился за больную голову и выругался. Ненадолго повисло тяжёлое молчание, после чего Катя попросила Жданова держать свои мысли при себе, а тот в ответ заявил, что чрезмерное воздержание на женщин тоже дурно влияет. У них не только характер портится, но и помрачение рассудка начаться может. Некоторые, у кого особо запущенные случаи, до шантажа опускаются. А потом ещё жалуются на полученный результат.

Катя запустила в него прихваткой и с кухни ушла. С того момента они и не разговаривали, вплоть до того, как не въехали в ворота дачи Ждановых. Катя же была настолько зла, что даже любопытства не проявила. Просто вышла из машины и хлопнула дверцей.

— Прекрати истерику, — попросил её Андрей, когда оказался рядом. С некоторой тоской посмотрел на окна с детства знакомого дома, а затем уверенно положил руку жене на талию. Катя дёрнулась, хотела воспротивиться, но он решительно прижал её к своему боку. — У нас медовый месяц, не забыла? Твоими усилиями, между прочим.

Не успел договорить, как дверь открылась и появилась Маргарита. Разулыбалась, увидев их, поспешила спуститься.

— Приехали! Катя, как ты его так рано с постели подняла?

Пушкарёва вынужденно улыбнулась, а Андрей многозначительно хмыкнул.

— Она очень постаралась, мама.

— Героиня просто. Здравствуйте. — Она расцеловала молодых, а Катя сказала:

— Доброе утро, Маргарита Рудольфовна.

Жданова рассмеялась.

— Да, да, ещё утро. Как ни странно. — Заглянула сыну в лицо и потрепала того по щеке. Потом опомнилась: — Вы ведь, наверняка, не успели позавтракать нормально. Пойдёмте, у меня всё готово.

— А где папа?

— Дома, дома. Кофе пьёт. — Маргарита взяла Катю под руку и оглянулась на сына, который доставал из багажника сумку с их вещами. Сообщила негромко: — Теперь это ритуал — утренний кофе. Врач кофеин ограничил, одна чашка в день и не больше, а для Паши это настоящая трагедия. Сколько лет на кофеине жил, пока работал. Это как топливо для дозаправки. Поэтому, когда он пьёт свой утренний кофе, его трогать нельзя. Он смакует.

Катя улыбнулась уже вполне естественно.

— Тогда не будем ему мешать.

— Как мне можно помешать, — чуть ворчливо проговорил Пал Олегыч, появляясь на крыльце. — Что там смаковать? Она не чашку мне даёт, а напёрсток. Доброе утро, Катюш.

— Доброе.

— Как доехали?

— Хорошо.

— Я тебе всё здесь покажу.

Её провели в дом, Пал Олегыч сразу начал экскурс в прошлое, а Катя то и дело на мужа оглядывалась, который устроился на диване, обвёл взглядом гостиную и вдруг улыбнулся, совершенно довольно и озорно. Видимо, ему тоже было, что вспомнить, и дом этот он любил.

Улыбаться Жданов перестал, когда оказался в своей спальне, перед кроватью, и вспомнил, что на даче у него в комнате не «аэродром», на котором можно спокойно устроиться с нелюбимой женой, и если повезёт, то за ночь ни разу её не коснуться, а нечто поскромнее. Намного скромнее. Катя в комнату вошла и тоже остановилась. Андрей же кашлянул, почесал в затылке и сказал:

— И даже не проси, раскладушку нам не дадут.

— Я так и подумала, — пробормотала Катя и дверь закрыла.

Отвернулись друг от друга, Катя немногочисленные вещи в шкаф перекладывала, а Андрей уселся на подоконник и достал из кармана мобильный. Когда заговорил, стало понятно, что Малиновскому звонит. Тот, по всей видимости, ещё спал, и Жданов ему позавидовал. А сам взглядом за женой следил. Катя стояла к нему спиной, наклонялась, приподнималась на цыпочках, развешивая вещи, потом волосы за спину нетерпеливо откинула. И вдруг замерла, видимо, почувствовав его взгляд, направленный ей в затылок. Ладно, не в затылок, немного ниже… весьма ниже, но ведь главное, не быть пойманным на месте преступления, верно? Андрей поспешно отвернулся, и поэтому когда Катя кинула на него осторожный взгляд через плечо, выглядел уже спокойным и как бы ни при чём. И, вообще, в окно смотрел.

Когда они спустились, стол к завтраку уже был накрыт. Вот только Пал Олегыч выглядел немного недовольным, глядя на чашку с зелёным чаем перед собой. Но при виде сына и невестки оживился.

— Катя, как тебе дом?

— Очень красиво, Пал Олегыч. А вид из окна просто сказка.

— Да, да. Андрей потом покажет тебе окрестности, здесь очень красиво. Лес, река…

— Трёхметровые заборы, — подсказал Андрей и рассмеялся, удостоившись укоризненного взгляда отца.

Катя подошла к Маргарите, взяла у неё нож и принялась резать хлеб.

— Чем вы вчера занимались? — поинтересовалась свекровь. — Никуда не ходили?