Жданов посверлил её взглядом. Вроде бы злился, но на самом деле слова подбирал.
— Мы не договаривались, что ты в один день закончишь этот спектакль. Теперь все, конечно же, решат, что виноват во всём я.
Катя обернулась на него, окинула долгим взглядом.
— Хорошо, я всем скажу, что виновата я. Признаю все ошибки.
Андрей рот открыл и так замер ненадолго. Потом всё же поинтересовался.
— Какие ошибки? И в чём ты виновата? Ты про Старкова?
— Господи, Андрей! — Она швырнула кофточку в чемодан и захлопнула крышку.
— Что? А что я должен делать? Стоять молча и смотреть? Или помочь тебе вещи собирать?
Катя нервно усмехнулась.
— Наверное, ты должен быть рад, что я уезжаю и оставляю тебя в покое. Разве не так?
Андрей уставился на зарубки на спинке кровати.
— Наверное, — промямлил он. И тут же добавил, чтобы хоть как-то оправдать своё занудство: — Но ты меня подставляешь!
— Ничего, всё уладится, вот посмотришь. — Катя попыталась снять большой чемодан с кровати, а у Андрея при виде этого вырвался недовольный возглас:
— Катя! В конце концов!.. Десять часов вечера. Ты собираешься на ночь глядя заявиться к родителям, чтобы они подумали, будто я тебя ночью выгнал?
— Не выгнал. Я сама ушла.
— Замечательная мысль, — зло огрызнулся он. Прошёл и сел на постель, глаза на Катю поднял. Если честно, не знал, что ещё сделать и что говорить. Всё происходило так быстро, что он просто не успевал находить верное решение и слова. А жена стояла, поджав губы и глядя в пустоту, потом попросила:
— Андрей, прекрати меня мучить.
— Я не мучаю, — воспротивился он из вредности. — И даже ни на чём не настаиваю. Просто мне кажется, что ты поторопилась. А поспешишь, как известно, всё испортишь.
Катя облокотилась на чемодан, который по-прежнему находился на кровати. Стояла рядом со Ждановым, смотрела на него сверху вниз, видела непреклонное выражение на его лице, и не знала, что с этим делать. Ведь знала, что он всё прекрасно понимает, просто упрямится, но причины своего упрямства озвучивать не спешит. Катя почему-то была уверена, что Жданов знает, чего хочет, но это его не радует. А если уж его не радует, то ей какой толк чего-то ждать и снова мечтать? Ему ведь с ней удобно! Пока удобно.
— Нечего нам портить. Ты знаешь, почему я это делаю, и если бы ты поменьше думал о своём удобстве, то понял бы, что я права. Сейчас самое время развестись.
— Катя, Сашка ничего не докажет!
— Откуда ты знаешь? Если он начнёт копать, он много всего найдёт. И Пал Олегыча убедит. Он сможет. Вот и пусть все отвлекутся.
— Да, и склюют мою печень. Спасибо тебе, любимая!
Она всё-таки стащила чемодан на пол. Он приземлился с глухим стуком, а Катя судорожно втянула в себя воздух.
— Я уверена, что ты справишься.
— А ты? Ты знаешь, что ты сейчас родителям скажешь? Вот представь, Елена Санна тебе дверь открывает, а ты с чемоданом, и даже не заплаканная! Что ты скажешь?
— Правду! — воскликнула Катя, не сдержавшись. — Что мы с тобой не сошлись характерами!
— Какими ещё характерами?
— Нашими. — Чемодан был тяжёлым, Пушкарёва быстро выбилась из сил, и остановилась уже в дверях гостиной. Сдула с лица волосы, оглянулась на мужа, который из спальни вышел и теперь провожал её хмурым взглядом.
— И что же у нас плохо? — поинтересовался он, вскинув брови.
— Всё! — ответственно заявила Катя. — Тебе не нравится, как я готовлю, убираю, застилаю кровать…
— Это домработница делает.
— Но мама этого не знает. А ты… ты мне совсем не помогаешь! — придумала она и довольно улыбнулась, указав на чемодан у своих ног, как доказательство своих слов. — И мне надоело это терпеть.
Жданов сложил руки на груди и взглянул вызывающе.
— А что ещё тебе во мне не нравится? Носки разбрасываю, твоё молоко выпиваю, критикую тебя? В сексуальном плане, надеюсь, устраиваю? Или сразу будешь на не угасшую первую любовь всё сваливать?
— Что ты пристал к Денису?
— Интересно! Между прочим, это я тебя с ним в углу застал, а не ты меня с кем-то!
Она сделала глубокий вдох, а потом согласилась:
— Можешь об этом всем рассказать.
— Ты с ума сошла?!
Пожала плечами.
— С чемоданом поможешь?