Научи меня плохому

— Какой-то ты задумчивый, — заметил Малиновский вполголоса. Они стояли чуть в сторонке, наблюдая за действиями Милко, который с важностью расхаживал вокруг своих «рыбок», набрасывал им на плечи то одну ткань, то другую, хмурился и потирал подбородок. Жданов называл эту процедуру: гений в процессе. Мешать в такие моменты было нельзя, вот они с Ромкой и стояли в стороне, и Андрей даже не улыбался хорошо знакомым девушкам. Голова была занята куда более важными мыслями. Например, как так хитро намекнуть жене на то, что он созрел для отцовства, при этом не выглядеть слабым и расчувствовавшимся, а самое главное, как объяснить ей свою позицию. Ведь ребенок — это серьёзно, это навсегда, то есть получается, что ему, Жданову, нужен честный брак, и жену он себе выбрал. Но что-то подсказывало, что Катя, в лучшем случае, удивится его просьбе и желанию, а в худшем потребует доказательств его серьёзных намерений. А какие у него доказательства, кроме слов, да и те ему самому кажутся глупыми и недостаточными?

— Ты недоволен вчерашним вечером? По-моему, ты, а точнее, вы с Катериной, фурор произвели.

— Ага, — вяло отозвался Жданов. — Мама мне уже пересказала сплетни. Все считают, что начнется тоже, что и с Кирой. Мы будем ругаться, мириться… — Посмотрел на друга. — Ромка, неужели я такая сволочь?

— Нет, конечно. Ты обычный человек. — Малиновский осторожно покрутил рукой, с которой сегодня утром ему гипс сняли, и он еще никак не мог привыкнуть к ощущению свободы. — Но ты доволен тем, что она вернулась?

— Да.

— Кто бы мог подумать…

— Уж точно не я.

— И она довольна?

— Я не уверен.

— Что так?

— Она считает, что я её заставил.

— А для Катеньки это так необычно, заставлять кого-то. Я бы даже сказал: настаивать, шантажировать…

Жданов поморщился.

— Прекрати.

— Может, хватит шептаться? — возмутился в полный голос Милко. — Я творю!

— Он творит, — еле слышно повторил Рома и в тоске вздохнул. — Может, пойдем отсюда? Пусть он один творит, что хочет. Чем мы ему поможем?

Из мастерской они вышли, и Андрей, как по заказу разулыбался, увидев жену.

— Милая.

Катя, направлявшаяся к Ольге Вячеславовне, с документами в руках, невольно притормозила. С некоторым подозрением пригляделась к мужу, потом на Малиновского глянула.

— Что?

Жданов скис. Вот как с ней можно говорить о ребенке, когда она каждое его слово воспринимает, как попытку оправдаться за что-то?

— Ничего. Я просто рад тебя видеть, — в легком раздражении проговорил он.

Катя поняла, что допустила ошибку, и, пытаясь мужа успокоить, провела ладонью по его руке. Но всё-таки напомнила:

— Мы разошлись по кабинетам час назад.

Рома фыркнул, наблюдая за ними.

— Я, честно, тронут вашими высокими отношениями.

Жданов недовольно зыркнул на него. И одними губами проговорил:

— Иди отсюда. — А затем жену в другую сторону развернул. — Может, поужинаем сегодня в «Ришелье»? Я отдельный кабинет закажу.

— Зачем отдельный?

— Хочу с тобой поговорить.

— Что-то случилось?

— Нет, просто есть одна тема… Нужно обсудить.

— А дома нельзя?

— Не знаю, — честно признался Андрея. — Посмотрим. Но пока я попрошу Вику, чтобы заказала столик.

— Ну, хорошо. — Было видно, что Катя немного растеряна. В лицо его вглядывалась, словно пыталась найти ответ на своё беспокойство. Андрей, чтобы отвлечь жену, быстро её поцеловал.

— Я спущусь в цех.

Катя проводила его взглядом, и пару секунд собиралась с мыслями, прежде чем вспомнила про документы, вошла в мастерскую.

По возвращению в кабинет, Жданова ждал сюрприз — Кира за столом президента. Он в первую секунду в дверях притормозил, потом нехорошо подумал о Клочковой, которая, конечно же, и не подумала предупредить его о визите своей подружки, но, в конце концов, дверь кабинета прикрыл и вошёл. Сделал пару шагов и остановился, сунув руки в карманы брюк, и разглядывал бывшую невесту. Выражение лица у Киры было такое, что сомневаться не приходилось — она пришла скандалить. Сидела, откинувшись на его кресле, ногу на ногу закинула и к нему приглядывалась, с неприятным прищуром.

Андрей, якобы непонимающе вскинул брови.

— У тебя проблемы?

— Да, — не стала скрывать Воропаева.

— Продажи не растут?

— Андрей, ты зачем из меня дуру делаешь?

Он головой качнул.

— Не понимаю о чём ты.

— Ты с ней помирился?

— Ты про мою жену сейчас говоришь?

Кира села прямо, а после того, как он произнёс «жена», нахмурилась не на шутку. — Ты же разводиться хотел.

— Не помню, чтобы я такое говорил.

— Правда?! Замечательно. А разве не ты ещё несколько дней назад, вот в этом кабинете, жаловался мне?

— Кира, я могу жаловаться кому и на что угодно, но из этого не следует, что я мечтаю развестись. И я не жаловался, между прочим. Это ты очень хотела, чтобы я жаловался, и каждое моё слово понимала по-своему.

— Вчера на показе я чувствовала себя полной дурой. И, кажется, это входит в привычку. Мне не нравится это.