Научи меня убивать

— Ты чего? — тормошил ее Олег, легонько встряхнул за плечи, и Вера ожила, улыбнулась, но вымученно, через силу. Уселась на стул, подтянула к себе бутылку с водой, отодвинула, обернулась, махнув «хвостом», уставилась в стол, схватила пустой стакан и принялась постукивать им по столешнице. Терпения Олегу хватило ровно на полминуты, он прижал стакан ладонью, и стук прекратился. Вера так и сидела, не поднимая головы, руки ее были холодные. Психует, понятное дело, но с чего бы? Тут радоваться надо, вино пить или шампанское, но с этим он позже все устроит, в финал ведь девушка вышла, с десяток мужиков в чистый ноль зарулив. Еще двое «ковбоев», потенциальных победителей, шумно обсуждали свой успех и посматривали в сторону Олега и Веры. Одного мужика Олег знал немного, тоже из породы комнатных «сталкеров», но упорный, тренировался в «Бункере» уже год, и это достижение было пока лучшим, до финала он не добирался еще ни разу. А третьим — какой сюрприз — оказался Шестаков, сидел с довольным оскалом на широкой, покрасневшей от удовольствия роже. И в прошлом году он главный приз урвал, и в позапрошлом, и в этом все снова к тому идет. Но против фактов не попрешь, навык стрельбы у Шестакова в подкорку вшит и учебой и последующей практикой многолетней, а приз главный как раз от его конторы, что в списках организаторов первым номером числится. Это в первый раз они смеялись, во второй пару шуточек отпустили и забыли, а сейчас уж вовсе на эту тему и говорить неохота.

Шестаков, получив положенную дозу восторгов и поздравлений, принялся, не скрываясь, разглядывать Веру, а та ничего не замечала, смотрела куда-то вдаль, точно сквозь стену, вроде как даже видела там что-то, только ей одной доступное, по взгляду судя. Олег даже сам в ту сторону на всякий случай глянул, убедился, что ничего интересного там нет и быть не может, привлек Веру к себе, точно закрывая ее от шестаковского наглого взгляда, спросил негромко:

— Что случилось? Психуешь? Это нормально, это с непривычки, это пройдет. Второе место твое будет, если много не намажешь, помни, что против тебя не секундомер, а живой человек…

— Контуженый? — уточнила Вера. Олег осекся на полуслове и усмехнулся.

— Да, только ты об этом на рубеже молчи, не вздумай проболтаться, — шепотом сказал он, вспомнил ее недавнего соперника, разрисованного звездами и драконами, спросил небрежно, вроде как без интереса:

— А этот, расписной, что он тебе сказал?

— Познакомиться хотел.

Вера снова смотрела в стену, но хоть стакан больше не терзала, уже хорошо. Олег украдкой посматривал на нее, пытался отгадать, о чем она думает, но бросил эту затею, подумал о другом. Что он знает о ней, а ведь знакомы уже три месяца, он Маринку меньше знал, когда чуть замуж ее не позвал. Как чувствовал, что называется, после того памятного собеседования встретились они еще раз или два, потом он перестал ей звонить. Маринка не успокаивалась или делала вид, что не понимает, что происходит, еще недели две доставала его звонками и приглашениями, даже один раз заявилась к нему домой с бутылкой вина и предложением «все обсудить». Обсуждение не затянулось, такси приехало быстро, бледная и злая Маринка с непочатой бутылкой красного укатила в ночь. Потом позвонила пьяным голосом, несла какую-то околесицу о трудном периоде в их жизни, потом пропала и больше не появлялась. Олег не видел и не слышал ее уже месяца полтора, не был ни рад, ни огорчен этому, просто отнесся к ее исчезновению из своей жизни как к смене времен года — без единой эмоции той или иной полярности. И за то, что Маринке хватало ума не напоминать о себе, был своей бывшей подружке благодарен и даже удивлялся, зная Маринкину злопамятность, что так легко отделался.

Нетерпеливый гул в зале нарастал, раздавались выкрики и свист, время неслось к полуночи, и Толик, мастер выдерживать паузу, пригласил участников финала на рубеж. Шестаков вывалился из-за стола и двинул через толпу, угрожающе-нелепый в своей красно-рыжей накидке. Подошел к креслу, но садиться не стал, качнул с силой, схватился за плетеную спинку и уставился на Веру.