Научи меня убивать

— На мое объявление в местной газете: «чистка кармы, коррекция прошлого» и еще какая-то оккультная муть, точно не помню. Он позвонил, и я согласилась встретиться с ним. Сняла небольшой офис под кабинет, обставила его, как положено практикующей ведьме или гадалке, что-то купила здесь, что-то в Москве. И Мардасов приехал, мы говорили часа два или больше, и я рассказала ему все, что не дает ему жить спокойно. Не в лоб, конечно, а намеками — про его подельников, про девочку, про ее отца. Свечи жгла, благовония, смотрела в шар и говорила, что вижу там, заставляла смотреть этого старого придурка, и он тоже что-то видел… Кстати, Мардасов рассказал мне, что у Ермохина есть сынок, неудачный, тупая бездарь и алкоголик, но любимый, и что папаша редко появляется в городе, что он теперь чиновник в правительстве Москвы или что-то в этом духе. Я решила, что так будет даже лучше — прикончить сынка, выманить на похороны его отца и разделаться с ним. А потом Мардасов предложил мне деньги, но я не взяла, сказала, что процесс очищения кармы не закончен, надо провести еще один ритуал и тогда все будет хорошо. Мардасов согласился, даже звонил мне несколько раз, торопил, спрашивал, когда. А потом я сама ему позвонила. Дальше ты знаешь.

— Ты столкнула его в могилу, — сказал Олег, — а накануне пришла проверить место. Как ты догадалась, что ее выкопают именно там?

— Никак, я заплатила могильщикам, вот и все. Заплатила хорошо, и они не задавали мне лишних вопросов. Я показала им соседнюю могилу…

— Твоего отца и сестры, — перебил Веру Олег.

На этот раз молчали долго, Вера смотрела в потолок, и Олег уже совсем было приготовился к броску, когда на него снова уставился черный «глазок» «беретты».

— Да, родственников рядом хоронят без проблем, тем более что прошло почти двадцать лет. Я вырядилась, как пугало, притащила Мардасова к могиле, зажгла свечи, начала читать что-то из толстой книги. А потом столкнула его вниз, крикнула, что Алдашевы — мой отец и Анька — рядом, что он может сам поговорить с ними и они решат, как быть с его поганой кармой. И начала закидывать его землей, Мардасов орал так, что я едва не сбежала оттуда, потом вцепился в шаль и едва не утащил меня с собой, но сорвался. Я ждала почти до утра, пока он не затих, чтобы убедиться, что он точно подох и что ему ничего не поможет. Следующим был Ермохин, но с ним было все просто. И ты помог мне.

— Я? — поразился Олег, моментально припомнив все, что было незадолго до и после «Усадьбы». Вера качала головой и скривила губы.

— Липкая грязная скотина не доставила мне забот, самым сложным было заставить его свернуть в парк, где я почти неделю кормила всю свору бездомных псов. Они уже начали узнавать меня и не рычали, когда я подходила близко и кидала им мясо, а суки разрешали гладить их щенков. В тот вечер я приехала в «Усадьбу», нашла ермохинского сынка и сказала, что приглашаю его к себе, он моментально завелся, и мы поехали на его машине. По дороге я сказала, что хочу его немедленно, здесь и сейчас, мы как раз проезжали мимо парка. Ермохин свернул, мы ехали, мне не нравилось то одно место, то другое, потом все стало хорошо: собаки были рядом, собралась вся стая, они окружили машину, Ермохин испугался и собрался уезжать, мне пришлось торопиться, поэтому не все прошло, как я задумала.

— Ты стреляла в собак? — спросил Олег.

— Да, они все почуяли издалека и бросились на меня, когда я открыла дверь, пришлось выстрелить несколько раз. Ермохин орал не хуже Мардасова, когда первые псы ворвались в машину, я бросила переноску ему на колени, открыла и отбежала, псам было не до меня, они и мертвых сородичей-то не заметили, даже начали рвать их, но уже после.

— Переноску? — повторил Олег. — Какую переноску, зачем?

И тут сам сообразил, посмотрел на Веру, а та улыбалась с довольным видом:

— Течная сука, даже две сучки мелкой паскудной породы, похожи на лохматых тараканов. Я объездила пол-Москвы, прежде чем нашла их, потом оставила в «Усадьбе», прикинулась богатой дурой и оставила собачек персоналу, потом забрала их с собой. Ненавижу таких, а псам понравилось. Они разорвали Ермохина в лоскутья, как ты и предсказывал, и не ошибся, это реально страшно, я не завидую ермохинскому папаше, там нечего было опознавать.

— Не завидуй, — негромко сказал Олег, — некому было опознавать, их обоих уже закопали. Отец твоего дружка разбился на машине, когда ему сообщили о смерти сына. Тебе все удалось, ты молодец.

По лицу девушки Олег видел, что та едва сдерживает улыбку и слез больше нет. Что ж, Веру можно поздравлять, ей действительно все удалось, план был безупречен, реализация не подкачала, за исключением мелочей, не повлиявших на результат. Впрочем, нет, осталось еще кое-что.

— А Шестаков? — спросил Олег. Вера улыбнулась, ответила легко и быстро: