Научи верить в любовь

– Я не знаю. – Она усмехнулась и слегка покраснела. Чистая кожа светилась розовым подсолнечным светом, как снег в конце дня на нетронутых лыжных склонах. – Я… э-э-э… не знала, что ты куришь. – Она сглотнула и застенчиво сложила руки перед собой.

Ах. Поппи ведь тоже наблюдала за ним, не так ли?

Отношения с прислугой матери были под запретом с тех пор, как его брат впервые поцеловался со служанкой. У Рико тогда еще не появился шанс сделать это. Поппи привлекла его внимание своими ярко-рыжими волосами. Кудряшки выбились из пучка, в который она их собрала, дразня его фантазиями о том, как он освободит остальные и погрузит руки в эту кудрявую массу.

Все остальное в ней тоже было чертовски милым, хотя и немного худощавым и молодым. Может быть, это из-за отсутствия косметики. Эти женственные пухлые губы… Ее брови были такими светлыми, подбородок дерзким, а взгляд темно-карих глаз, уверенным и выразительным.

Нет, напомнил он себе. Он помолвлен.

Фаустина решительно и недвусмысленно разорвала их помолвку, несмотря на все усилия его матери уговорить ее вернуться на борт корабля.

Мать ушла на покой с мокрым компрессом на лбу и таблеткой от мигрени. Он пришел сюда, потому что не мог вернуться домой. Его дом обновлялся для его невесты, которая теперь отказывалась разделить с ним свою жизнь. Всю дорогу до дома брата, чтобы напиться в стельку, он чувствовал себя ненужным.

– Я не курю. – Рико уронил пустую пачку и взял свой стакан. – Я бунтовал около года, когда был подростком, но мне показалось, что это хороший повод поговорить с Эрнесто о футболе и других несущественных вещах. – Ему до смерти надоело болтать о свадьбах, долге и ожидаемом влиянии на семейное состояние.

Плечи Поппи смягчились, а золотисто-рыжие брови сочувственно изогнулись.

– Мне действительно очень жаль. – Ее голос звучал восхитительно искренне. – Я оставлю тебя наедине с собой…

– Погрязнуть в горе? Нет, спасибо. Я не хочу прогонять тебя, если у тебя перерыв.

– Нет, я закончила. Я знаю, что нам не положено срезать путь, чтобы добраться до раздевалки над гаражом, но я надеялась поймать Эрнесто. Иногда он меня подвозит.

– Ты американка? – спросил он.

Ее светло-рыжие ресницы удивленно дрогнули, выражение лица стало застенчивым. Такое поведение дразнило его, пробуждая внутреннего охотника. Этот изголодавшийся зверь был заперт в пещере последние шесть месяцев, но неожиданно оказался свободным от тяжелой цепи, которую он повесил себе на шею. Солнце светило ему прямо в глаза, ветер трепал его мех, и он ощущал запах страстной женщины.

– Канадка. Саскачеван. Маленький городок, где нет ничего, кроме полей и облаков. – Она покачала головой. – Вы никогда не слышали об этом месте.

– Как ты здесь оказалась?

– Я бы рассказала, но боюсь, вы умрете со скуки.

Красивая улыбка играла на губах Поппи, и мягкий румянец удовольствия горел на ее коже.

– Я пришел сюда покурить. Ясно, что у меня есть желание умереть.

– Хорошо, но останови меня, если почувствуешь головокружение.

«Определенно мне не будет скучно», – подумал он с тайной улыбкой. Она была не просто первой сигаретой через много лет после того, как он бросил курить. Конечно, он втягивал ее в этот легкомысленный флирт с жадностью, но обнаружил, что наслаждается ее остроумием. Он был искренне заинтригован ею.

– Я копила деньги, чтобы путешествовать по Европе с подругой, но она сломала лодыжку на второй день и улетела домой. – Поппи сложила руки на груди. – Я потащилась сюда вместе с несколькими студентами из общежития, но через несколько дней после нашего приезда один из них украл все, что у меня было. – Она улыбнулась, но напряженность вокруг ее глаз и рта сказала ему, что она все еще расстроена.

– Ты обращалась в полицию? – серьезно спросил Рико.

– Это была моя вина. – Она вздрогнула от самобичевания. – Однажды утром я дала ему свою карточку, чтобы он дал мне немного наличных. Должно быть, он сделал копию или что-то в этом роде. Через три дня он забрал все мои сбережения и исчез. У меня был паспорт, пакетик с изюмом и расческа. Потеря фотоаппарата опустошила меня больше всего. Это был подарок, и карта памяти все еще была в нем, но у меня не было возможности заполнить ее. Это был огромный облом, – подвела она итог с философской легкостью.

– Ты фотограф?

– Уже нет, – заявила она с отвращением, а затем пожала плечами. – По крайней мере, я заплатила за неделю в гостинице. Я навела справки и связалась с временным агентством. Меня пригласили помочь убрать домик у бассейна и гостевой коттедж. Дарне понравилась моя работа, и она попросила меня остаться на полный рабочий день в большом доме. С тех пор я коплю деньги на билет домой.

– Сколько тебе нужно? – Рико полез в карман.

– О нет! – Поппи остановила его в ужасе. – У меня достаточно денег. Я только что договорилась с Дарной, что сегодня мой последний день. Она думала, что я буду нужна ей до конца июня… – Она замолчала, вздрогнув, когда поняла, с кем говорит.

Возникло неловкое молчание.

– Мне казалось, что свадьба будет очень красивой. – Она говорила извиняющимся тоном. – Мне жаль, что ничего не вышло.