Научиться быть ведьмой

Первым был приёмный папочка. Не то чтобы Генри ненавидел его. Вовсе нет. Просто в какой-то момент отец стал помехой, и мистеру Твину пришлось утилизировать отработанный материал. Хотя надо отдать старику должное — он сыграл в жизни Генри важную роль. Без него мистер Твин не стал бы тем, кем стал. Старик не жалел денег на профессиональных воспитателей, педагогов и репетиторов, которыми Генри был окружён с пелёнок. Когда же сыну исполнилось три, отец посчитал его достаточно взрослым, чтобы отправить в Англию, в лучшую закрытую школу Ведьмовского сообщества. На такие шаги папашу толкало желание развить в Генри способности, научить его хоть чему-то. Но, несмотря на это, юному Твину пришлось нелегко. Он тратил на учёбу в разы больше времени, чем его сверстники и всё равно перебивался с двойки на тройку. Откуда бы у него взялись таланты, какими обладали одноклассники, выходцы из древних прославленных родов? Биологические родители мистера Твина не могли передать ему способностей к магии — они были самыми обычными людьми, и Генри достались лишь крохи, полученные благодаря близнецовой связи с Избранным.

Да, его братец был особенным. Мистер Твин никогда не понимал почему. Чем Евгений отличался от него? Почему именно над ним был совершён обряд посвящения? Приёмный отец всегда говорил сыну:

— Это не справедливо, — и тут же добавлял с усмешкой. — Не справедливо, но исправимо.

Слова старика грели душу, и поначалу Генри наивно полагал, что целью отца было исправить несправедливость. Но повзрослев, мистер Твин понял, что в этом мире каждый сам за себя. Каждый преследует свою цель. И любую цель можно достичь, имея власть. Власть — такое сладкое слово. Бесконечная свобода повелевать Вселенной, распоряжаться деньгами, временем, людьми — всем. Весь мир у твоих ног. Вот чего добивался приёмный отец, выходец из древнего могущественного рода, символом которого была легкомысленная божья коровка, хотя, по сути, на гербе рода должен был бы красоваться кровожадный паук.

Кто ещё, как не это расчётливое членистоногое, мог бы терпеливо растить приёмного сына, вкладывать деньги и тратить море личного времени, чтобы затем использовать как пешку в своей игре. Он выкрал и усыновил Генри только потому, что тот похож на Избранного. Старик даже фамилию свою не захотел дать приёмному сыну, чтобы бездаря никто не счёл представителем славного рода Нестеровых. Генри только и заслужил был Твином, близнецом, копией того, кто на самом деле был нужен отцу. Какое там — борьба за справедливость?! Какое там — помочь сыну получить то, чего его незаслуженно лишили?! Нет, единственной целью старика было использовать внешнее сходство близнецов, чтобы подобраться к Большому Бубну. Вернее, к ключу, который бы оживил артефакт.

Старик знал, что не сможет обмануть Избранного, не сможет заставить его поделиться информацией, но вот его преемница, пока молода и глупа, вполне могла оказаться сговорчивее. План был прост. Избранный должен был погибнуть, а мистер Твин сыграть перед преемницей его роль. Генри согласился стать актёром, вот только сценарий предстоящий пьесы слегка подкорректировал. Сначала к праотцам отправил папашу, а уж потом взялся готовить ловушку и для братца.

Тягаться с Избранным было нелегко. Но мистер Твин нашёл его слабое место — дочь. Генри старательно в течение нескольких лет виртуозно создавал видимость, что на девчонку готовится покушение. Что её собираются использовать в грязной игре, а затем уничтожить. В общем-то, это было правдой — мистер Твин так и собирался поступить, поэтому талантливый братец чувствовал, как сгущаются поля с отрицательной энергетикой вокруг его дочурки. И что же он придумал, чтобы её защитить? Обмануть всех, инсценировав несчастный случай? Не плохо. Генри чуть было не повёлся, что братец реально решил покончить с собой и преемницей лишь бы не дать добраться до Бубна плохим парням. У Избранного почти получилось. Плохие парни поверили. Все, кроме мистера Твина. Близнецу сложно обмануть близнеца фокусами с близнецами. Исчезнувшая из поля зрения Алеся была заменена второй Вероникой. Грубая работа. А что оставалось Евгению? Садить с собой в машину настоящую Алесю он не рискнул, боялся, что что-то может пойти не так (и правильно боялся), но и долго удерживать голограмму преемницы было слишком сложно. Пришлось использовать голограмму второй дочери, способности которой настолько слабы, что братцу не составило труда играться её копией, как ему было угодно.