Наука и лженаука

Моя, хотя ещё и не законченная, работа показывает, что наивысшей ценностью является приближение Человека, всего человечества к образу и подобию Божию. Все остальные ценности подчинены этой, а по отношению друг к другу выстраиваются в определённую иерархию.

После всего возникает вопрос, а что это такое «образ и подобие Божие» и можем ли мы найти на него ответ на том пути, который я предлагаю. «Образ и подобие Божие» – это оптимальная иерархия ценностей духовных и моральных, которую человек должен принять в идеале. На основании сказанного выше ясно, что мы не можем получить исчерпывающий ответ на этот вопрос. Но мы можем на него ответить в степени, достаточной для разрешения проблем, стоящих перед человечеством сегодня.

Литература

1. Feyerabend P. «Science in free society, London, N.Y. 1978.

2. В Штатах Господь Бог наступает на Дарвина, Вечерние Вести, Киев 6. 3. 2002.

3. Кун Т. «Структура научных революций, М. 1975.

4. Кулиниченко В. «Современная медицина: трансформация парадигм теории и практики, Киев, 2001.

5. Ibid, c. 76.

6. Ibid, c. 102.

7. Юзвишин И. И. «Информациология», Москва, 1996.

8. Воин А. М. «Нерационализм – духовный рационализм», часть 1. М., Direct Media, серия Университетская библиотека Online, 2014.

9. Воин А. М. «Единый метод обоснования научных теорий», Алетейя, СПб. 2012.

10. Воин А. М. «Нерационализм – духовный рационализм», часть 4. М., Direct Media, серия Университетская библиотека Online, 2014.

11. Воин А. М. «Эволюция духа. От Моисея до постодернизма», М., Direct Media, серия Университетская библиотека Online, 2013.

12. Ницше Ф. «Так говорил Зартустра», М. «Интербук», 1990.

Проблема синтеза гуманитарных и естественных наук

(К одноименной конференции в Москве 3.4.12)

Зачем нужен синтез гуманитарных и естественных наук? Синтез нужен для повышения эффективности науки. Причем, прежде всего (если не именно), гуманитарной науки, эффективность которой в сравнении с естественной явно проигрывает. Речь ведь идет о переносе методов естественных наук в гуманитарную сферу, а не наоборот. Попытки обратного переноса, если когда и были (например, попытка навязать диалектический метод ученым естественникам), то ничего не дали. Перенос же методов естественных наук в гуманитарную сферу, безусловно, дает определенный положительный результат. Но перенос этот осуществляется уже не первый год (некоторые считают, что как минимум 50 лет), а разница в эффективности гуманитарных и естественных наук остается по-прежнему драматической. Мало того, зачастую этот перенос не только не повышает эффективности гуманитарных наук, но служит лишь наукообразным прикрытием для откровенной научной имитации, количество которой в сфере гуманитарных наук стремительно возрастает. Важно отметить, что и в сфере естественных наук, порождающих эти методы, применение их для прикрытия научной имитации тоже имеет место, хоть и не в таких масштабах, как в гуманитарных. Таким образом, возникает вопрос, что, вообще, делает науку наукой, что отличает настоящую науку от лженауки и научной имитации. Очевидно, что, не ответив на этот вопрос, мы не можем решить проблемы, стоящие перед гуманитаристикой и надеяться на существенный успех от ее интеграции с естественными науками.

На уровне феномена настоящую науку отличает надежность и однозначность ее выводов, однозначность понятий, которыми она оперирует, и способность ученых договариваться между собой и всем сообществом (пусть не сразу) принимать какую-либо теорию как истинную, а остальные, конкурентные – как ложные. Ведь объективная истина одна и, если сообщество ученых неспособно договориться между собой о том, какая из конкурирующих теорий истинна, то какая ж это наука и как ей пользоваться?

Естественные науки более-менее удовлетворяют этим требованиям, чему главное подтверждение – бурный научно-технический прогресс, базирующийся на этих науках. Что касается гуманитарных наук, то успех человечества в гуманитарной сфере спорен, относителен и уж, во всяком случае, не сравним по темпам с успехом научно-техническим. Каждая из гуманитарных наук: философия, социология, психология, макроэкономика и т. д., разбита на множество школ, между которыми нет общего языка, и они не только не способны договориться о том, какая из конкурирующих теорий истинна, но как правило, и не пытаются этого делать. Как правило, каждая школа просто игнорирует другие. В качестве примера приведу высказывание Михаила Дюмета из его книги «Правда и другие загадки»:

«…Хейдегер воспринимался лишь как экзотика; слишком абсурдная, чтобы относиться к ней всерьез, для того направления философии, которое практиковалось в Оксфорде (аналитическая школа – мое)» [1].