Наука и психическое здоровье (книга 2)

Это четкое отличие между «человеком» и «животным» можно назвать «горизонтальным различием». Привычное использование рук для демонстрации этих различных горизонтальных уровней крайне полезно при изучении этой работы, и это весьма способствует приобретению структурно нового языка и соответствующих ср. Решение большинства человеческих семантических трудностей (оценки) и исключение патологического отождествления состоит именно в поддержании, безо всякого замешательства, этого четкого различения между этими горизонтальными уровнями порядков абстракций.

Давайте теперь исследуем возможность четкого «вертикального различения». Мы уже пришли к выводу, что Дружок абстрагирует объекты из событий, и, если его нервная система подобна нашей, то его абстракции низшего порядка подобным нашим. Тут можно задать вопрос: «Знает» ли Дружок, или может ли он «знать», что он абстрагирует? Представляется бесспорным, что Дружок не «знает» и не может «знать», что он абстрагирует, потому что нужна наука для того, чтобы «знать», что мы абстрагируем, а у Дружка науки нет. Семантически важно, чтобы вы были полностью убеждены в этом моменте. Мы не спорим о том, какого рода «знанием» могут обладать животные, или об относительной ценности этого «знания» в сравнении с нашим. Наука стала возможной благодаря человеческой нервной системе и изобретению экстраней-ральных средств для исследований и записи, которые у животных полностью отсутствуют. Тот, кто станет утверждать, будто животные обладают наукой, должен как минимум продемонстрировать библиотеки, научные лаборатории и инструменты, произведенные животными.

Мы видим, что несмотря на то, что Дружок абстрагирует, он не только не «знает», но и не может «знать», что он это делает, поскольку «знание» об этом предоставляется исключительно наукой, которой у животных нет. И в этой осознанности абстрагирования мы находим наиболее важное «вертикальное отличие» между Ивановым и Дружком.

Это отличие, опять же, четкое.

Если на нашей диаграмме, Рис. 4, мы припишем Дружку больше горизонтальных уровней абстракций, скажем, два: (Hi) и (Нг), то, тем не менее, «животное» рано или поздно останавливается. Эта расширенная диаграмма иллюстрирует то, что «человек» способен абстрагировать бесконечно на большие и большие порядки. На этой диаграмме мы символизируем тот факт, что Дружок не «знает» и не может «знать» о том, что он абстрагирует, не соединяя характеристики его объекта (Оа) линиями (А„) с событием (Е). В отсутствие науки, у нас нет события; крупный макроскопический объект Дружка (Оа) представляет собой «все», что он «знает» и что его хоть как-то заботит. Мы видим, что

вертикальное отличие (V;) которое сформулировано как осознанность абстрагирования у Иванова, является четким и полностью отличает Дружка от Иванова. В нем мы обнаруживаем семантический механизм всех надлежащих оценок, основанный на неотождествлении или различении между порядками абстракций, которое невозможно у животных.

На этой диаграмме мы ввели еще больше объектов, потому что каждый индивидуум абстрагирует, в общем, из события разные объекты, в том смысле, что они не являются идентичными

во всех отношениях. Мы должны постоянно осознавать то, что в жизни на несловесном объективном уровне мы имеем дело только с абсолютными индивидуумами, будь то объекты, ситуации или ср. Вертикальное расслоение не только дает нам представление о четком различии между «человеком» и «животным», но также позволяет нам тренировать свои с.р в отношении абсолютной индивидуальности наших объектов и объектов других наблюдателей, и различий между их индивидуальными абстракциями. То, что тут было сказано, относится в равной степени ко всем эффектам первого порядка на объективном уровне, таких как непосредственные чувства, .

Представленная теория может принести всю возможную пользу, если читатель приобретет в собственной системе привычку чувствовать как вертикальное, так и горизонтальное расслоение, что сделает отождествление невозможным. В экспериментах доктора Филипа С. Гравена (Philip S. Graven) с «душевно» больными, тренировка по осознанию этого расслоения привело в результате либо к полному выздоровлению, либо значительно улучшило состояние пациента.