Наука плоского мира IV: Судный день

Неприятие уверенности делает науку сильнее, так как дает ученым возможность пересмотреть свои взгляды, когда они входят в противоречие с эмпирическими данными. Однако людям нравится уверенность, и многие, по-видимому, не в состоянии понять, в чем состоит преимущество осознанного сомнения. Благодаря этому открываются огромные возможности для приматов-рассказчиков, которые настоятельно требуют судебных драм и битвы обвинителей с защитниками. Можно стравить друг с другом двух ученых, ведь смысл законов природы каждый человек понимает по-своему. Или вынести на общественный суд противостояние науки и антинауки, рак легких против табачной промышленности, эволюция против концепции разумного замысла, изменение климата против скептицизма и отрицания.

В итоге начинает казаться, что законы природы гораздо больше похожи на человеческие, потому что исход опять-таки зависит не от самих доказательств, а от их конкретной интерпретации, а также от того, будут ли они вообще приниматься в расчет. Вместо людей, которые совместными усилиями пытаются постичь природу мироздания, мы наблюдаем следующую картину: если одни действительно стремятся к познанию, то другие считают, что уже знают, как именно устроен окружающий мир и будут всеми силами заталкивать свой ответ вам в глотку. Научное сомнение становится в их руках оружием: оно дает возможность критиковать науку, исходя из того, что в ней нет никаких знаний в полном смысле этого слова.

Ученые не придумывают законы, не стоят на их страже и не пытаются от них увильнуть. Вопреки представлениям социальных релятивистов и постмодернистов, они не собираются вместе, чтобы решить, какие законы соответствуют их целям и затем объявить о том, что их выбор отражает реальную действительность. Ученые Круглого Мира так же, как и их предшественники-естествоиспытатели, всегда тратили большую часть своего времени на изучение потенциальных следствий, вытекающих из гипотетических версий законов природы в надежде найти подтверждение или опровержение какой-либо теории. Будучи людьми, они склонны поддерживать собственные теории и опровергать теории конкурентов, однако большая их часть по-настоящему старается избежать подобной предвзятости, если доводы в пользу их неправоты становятся достаточно вескими.

В качестве насущного примера можно привести Ричарда Маллера, который с 2009 года возглавляет проект «Земля Беркли» («Berkeley Earth») и ранее (до июля 2012 года) был известен своим скептицизмом в отношении климатических изменений. В исследовании, ставившем своей целью опровержение предполагаемых доказательств в пользу техногенного глобального потепления, члены проекта (который получал средства от групп, оказывавших сопротивление возможным мерам борьбы с климатическими изменениями), заново проанализировали хронологические данные о температуре Земли за последние двести пятьдесят лет. Оказалось, что результаты исследования всецело согласуются с известными фактами, указывающими на техногенный характер глобального потепления, и лишний раз его подтверждают. Анализ показал, что за указанный период средняя температура на суше возросла на 1,5 °C. Почти две трети этого роста приходится на последние пятьдесят лет.

Маллер незамедлительно[57] сообщил, что его прежнее беспокойство по поводу возможных ошибок в сборе данных оказалось необоснованным. «В прошлом году», отметил он, «я пришел к выводу, что глобальное потепление вполне реально, и предыдущие оценки скорости роста температуры соответствуют действительности. Теперь я могу сделать следующий шаг глобальное потепление практически полностью связано с деятельностью человека».

В этом состоит разница между скептицизмом и отрицанием.

С законами природы связаны две существенных проблемы философского толка. Что они собой представляют? Как возникают?